( Не)желанная дочь, или Я иду искать - стр. 30

Целеустремлённый, полный энергии, он напоминает величавый ледокол и вызывает искреннее восхищение. Я за день не успеваю сделать столько, сколько он умудряется перелопатить за несколько жалких часов.

Робот, не иначе. Машина по решению конфликтных ситуаций и умножению капитала.

– Лилия, если судить по аккаунту в Инстаграм, в вашем агентстве работают профессионалы. Верно?

Осмелев с исчезновением бати, Вика переключается на Лилю, неторопливо цедящую теперь уже гранатовый сок, а у меня липкое предчувствие ползет вдоль позвоночника, опутывая мерзкой паутиной внутренние органы.

– Да, это так.

– Тогда объясните, пожалуйста, как случилось, что на открытии салона оказался главный конкурент Игната?

Совсем не беспочвенные опасения мгновенно оправдываются и вынуждают сжать руки в кулаки. Слова летят в Аристову отравленными дротиками, а мне хочется машинально растереть грудь и передать вздрогнувшей рядом со мной девчонке щит. Потому что я знаю, что она до сих пор корит себя за допущенный просчет.

– Не лезь, Вика. В произошедшем нет ни Лилиной вины, ни вины ее персонала. Это мой косяк!

Не могу толком объяснить почему, но взрываюсь, как сотни подожженных петард. Бахаю кулаком по столешнице, отчего со звоном подпрыгивает посуда и падает обратно. Горю праведным гневом, хоть не так давно сам приписывал Аристовой лишние грехи, и через изломанную призму вижу в собственной невесте врага.

Многое готов на кон положить, чтобы стереть с Лилиного лица едкую досаду, только мое запоздалое заступничество ничего не меняет. Серые омуты подергиваются коркой льда, трепыхается жилка на изящной шее рядом с ключицей.

– Виктория права, Игнат Дмитриевич. Мы должны были досконально все проверить и исключить подобную вероятность.

Мотнув головой, с чувством выпаливает Лиля, сглатывает беззащитно и пытается пододвинуть купюру достоинством в пять тысяч, намекая на то, что для неё обед завершён.

– Не нужно, – всовываю банкноты обратно в ее пальцы. Злюсь. – Тебя отвезти?

– Не стоит.

– Ты без машины.

– Муж заберёт.

Поправив блузу, Аристова снова прочерчивает между нами жирную границу и подбородком указывает на притихшую Левину.

Её отвози.

Разделившие трапезу на «до» и «после» слова до сих пор звенят рефреном в пустой черепушке, слабый аромат корицы и жасмина, витающий в воздухе, щекочет ноздри, а я тупо пялюсь на ровную Лилькину спину. Мысленно обвожу выпирающие острые ключицы, наматываю платиновые волосы на кулак и никак не могу сконцентрироваться на мелодичной Викиной болтовне.

На подлете к ушной раковине слоги рассыпаются на невнятные звуки, оседают бесполезной серой массой на пол и абсолютно не хотят превращаться в стройные предложения, имеющие хоть какую-нибудь ценность.