Не жди меня, мама, хорошего сына - стр. 24
– Как на воле? – возмутился Сеня. – Он на воле, а я пятеро суток здесь как последний… Между прочим, мне даже обвинение не предъявили.
– Хочешь сказать, что под стражей ты содержался незаконно?
– А хотя бы и так.
– Тогда слушай сюда, парень. Твой Василий – опасный рецидивист, у него две судимости, разбой, ограбление…
– И что? – испуганно спросил Балабакин.
– А ничего хорошего… Может, мы и держали тебя здесь, чтобы ты с ним на воле не встретился…
– Но ведь он на воле.
– Есть обстоятельства, – слегка замялся майор. – Мы с ними разбираемся…
– Так что мне делать?
– Я говорил с Волынком, сказал ему, чтобы оставил тебя в покое. Он обещал не трогать…
– И вы ему поверили?
– Не очень… Что, страшновато? Вот и нам не хотелось бы, чтоб ты встречался с Волынком. Мой тебе совет, парень, уезжай ты из Битова от греха подальше. В Москву, но так, чтобы никто не знал, где ты там обитаешь…
– Чтобы там обитать, деньги нужны…
– И тем не менее.
– Я понимаю.
– И еще, запиши номер моего мобильника, если вдруг что, звони.
Сеня мог бы и усомниться в том, что Комов искренне желает ему помочь. Но майор дал ему номер своего мобильного телефона, значит, он действительно желал помочь ему.
В дежурной части Балабакин получил обратно часы, деньги, документы, ключи от машины, шнурки к кроссовкам. Вышел из здания ОВД, осмотрелся – не поджидает ли его Вася-Василий. Не было никого, спокойно. Теперь можно было насладиться и запахом свободы.
Сеня подошел к округлой клумбе, остановился. Милиция рядом, цветы никто не обрывает, розы стоят гордо и во весь рост, как на параде. Нос как будто сам по себе ткнулся в пышный бутон. И кто бы мог подумать, что у роз такой пьянящий запах.
Земля тоже пахла, но нюхать ее Сеня не стал. Глянув себе под ноги, он подумал, что, если его убьют, он утратит способность воспринимать запахи. Его мертвое тело положат в гроб, опустят в яму, забросают землей, а он ничего не будет чувствовать… Василий Волынок, дважды судимый рецидивист.
Балабакин выбежал на проезжую часть, лихорадочно вскинул руку. Поймал такси, добрался до штрафстоянки, предъявил разрешение. Пришлось раскошелиться, но это его не рассердило. Деньги – дело наживное, а жизнь, увы, на перемотку не поставишь – если убьют, то навсегда…