Не ждали… - стр. 1

К ночи дождь усилился и хлестал с такой дурью, будто желал вылить всю мокрую злость на притихший город. Постанывали крыши, пугающе бились ветки, лишенные к осени листьев, булькала расквашенная земля. Егор Баринов, молодой человек слегка за тридцать, добрел наконец до нужного дома, через забор увидел светящиеся окна на обоих этажах, в некотором волнении кашлянул в кулак, поправил котомку на плече, толкнул калитку. Она была заперта.

Егор огляделся, прошелся ладонью по коротко стриженной мокрой голове, просунул пальцы в узкую щель к задвижке, попытался отодвинуть ее – не получилось.

Егор двинулся вдоль забора, нашел выступ, на который можно было забраться, легко вскочил на него, подтянулся, перекинул было ногу, чтоб спрыгнуть вниз, и тут услышал шум подъезжающего автомобиля.

По забору полоснули лучи фар.

Егор быстро вернулся на исходную, прижался к забору и стал ждать.

Недалеко от ворот притормозил крутой внедорожник, из него никто не выходил. Горели только габаритки. Сидевший за рулем молодой, модно подстриженный, в добротном светлом костюме господин придержал девицу, собиравшуюся покинуть автомобиль, и подставил щеку:

– А чмокнуть?

– Хватит, ладно? – огрызнулась девушка.

– Маринка, обижусь.

– Отвали, сказала.

– Киска, в чем дело?

– Ни в чем… Надоел.

– Ты это серьезно?

– Я всегда серьезно.

– Послушай, дорогая, ты все время злая, раздраженная. Я что-то не так делаю?

– Липницкий, ты все делаешь так. Только мне это не нужно. Надоело быть потаскушкой на побегушках. Давай, крути педали!.. Или хочешь, чтоб отец засек?

– Нет, – засмеялся Виктор, – вот этого я как раз не хочу.

– Вот и молодец. Вот на все и ответил. Салют!

Марина спрыгнула на мокрую землю, с силой захлопнула дверцу, зашагала к калитке. Егор видел, как она скрылась во дворе, дождался, когда укатит внедорожник, направился к незакрытой калитке. Вошел во двор, огляделся, прислушался: нет ли собаки; двинулся в сторону веранды мощного деревянного особняка и вдруг услышал.

– Эй, ты куда?

Егор оглянулся на окрик. Марину, сидевшую под забором на мокрой скамейке, он увидел не сразу.

– Куда сандали направил, мужик?

Баринов подошел поближе, улыбнулся:

– Озяб, хочу согреться.

– По-твоему, тут приют бездомных?

– Рассчитываю на добрых людей.

– Нашел на кого рассчитывать!

– Хотя бы чайку.

– Не уверена, но попробуем. – Марина поднялась, отряхнула промокшее платье. – Двигай за мной.

Они поднялись по дощатым ступенькам, прошли по веранде, Марина ударила кулаком по крепкой двери.

– Марина, ты, что ли? – послышался густой мужской голос.

– Ну я… Причем не одна.

– С кем?

– Не знаю.

Дверь открылась, на пороге возник крупный высокий мужчина за пятьдесят, нервный, нагруженный постоянной внутренней проблемой. Спросил с мрачной раздражительностью:

– Кто это?

– Незваный гость, – кашлянув, ответил Егор.

Хозяин дома посмотрел на сбрасывающую мокрую обувь Марину.

– Что за фокусы, Марина?.. Кого ты привела?

– Без понятия. Человек промок, хочет попить чаю, – отмахнулась она и пошла в глубь дома.

Хозяин шагнул к Баринову, подтолкнул к выходу:

– Давай, парень, гуляй. В другом месте согреешься. – И попытался закрыть дверь.

Егор подставил ногу.

– Мужик, ты чего?.. Я правда замерз.

– В гостинице согреешься.

– Как собаку, гонишь!

– А ты собака и есть. Приблудная причем. – Мужчина резко оттолкнул ночного гостя, попробовал захлопнуть дверь. – Пошел вон.

Завязалась короткая и жесткая потасовка, хозяин выталкивал гостя, а тот зло и как-то весело упирался, пытаясь проникнуть внутрь.

Из глубины дома выбежала немолодая женщина, встревоженно спросила:

– Дима, с кем это ты?

– Да вот, черти принесли! – с натугой крикнул хозяин. – Дочка постаралась!

– А кто это?

– Чаю захотелось попить!

– Так дай человеку.

– Откуда ты знаешь, кто это такой? Звони в полицию, там и угостят, и разберутся. Марина, набирай ментуру, дрянь!

Дверь захлопнулась, хозяин бегло перекрестился:

– Прости, Господи.

Егор потоптался на веранде в беспомощной злости, хотел было снова двинуть кулаком по двери, но передумал, почти на ощупь пробрался в конец веранды, нашел здесь лавку, тяжело опустился на нее.