Не ждали… (сборник) - стр. 22

– Ну не за тобой же!

– А там ничего не было. Инкассаторы все вывезли.

– Значит, не рассчитал. – Баринов отпил вина.

– Хочешь вытащить Кешу из дурки?

– Буду стараться.

– Сколько нужно?

Егор молчал, смотрел на Марину насмешливо и с накатывающей тихой яростью.

– Изображаешь гордого?

Он продолжал молчать.

– А может, я хочу помочь?

– Уже помогла. От ментов увела, в хату затащила, пойла налила.

– Поэтому презираешь?

– Если точнее, ненавижу.

– Вот так прямо?

– А чего финтить?.. Да, ненавижу. И тебя, и твою семейку. И ты знаешь, за что. Поэтому хочешь откупиться. Бабло предлагаешь.

– Сейчас свалишь отсюда.

– Легко!.. Не привыкать быть подзаборным. А ты, как свалю, нажрешься, выть будешь, по стенам лазить, проклинать всех. Потому что еще не до конца гнилая. Не до конца конченная стерва.

Марина, бледная и вдруг одеревеневшая, медленно поднялась, показала в сторону выхода.

– Ну-ка, двинул отсюда.

Баринов молча опорожнил бокал, поднялся, с легкой пританцовкой поклонился.

– Приятного одиночества, мадам! – И направился через гулкую гостиную к двери.

Марина посидела несколько секунд, тупо глядя в одну точку, затем резко поднялась, почти бегом ринулась за Егором.

– Эй!.. Эй, подожди!

Баринов сидел на скамеечке чуть в стороне от входа в дом, на появление Марины никак не отреагировал и лишь, когда она подошла, чуточку отодвинулся, давая место.

Марина опустилась рядом, стала смотреть на Егора внимательно, как бы изучая. Неожиданно попросила:

– Пожалей меня.

– Что? – не понял Егор.

– Пожалей.

– Тебя?

– Меня.

Оба молчали, выжидательно глядя друг на друга, затем Егор медленно и осторожно обнял Марину, так же аккуратно прижал к себе.

Она стала плакать, тихо, всхлипывая, совсем по-детски шмыгая носом. Слегка отстранилась, подняла на Егора глаза:

– Знаешь, я совсем потерялась. Совсем ненормальная. Ничего не понимаю, ничего не соображаю, ни в чем не разбираюсь. Злая стала, как собака. На всех кидаюсь, все раздражают, всех ненавижу. И себя тоже… Проснусь ночью, думаю-думаю и ничего не могу придумать. Не знаю, как жить дальше… Может, ты подскажешь?

– Я? – усмехнулся Егор. – Сам ничего не соображаю. В каком-то тупике.

– Врешь, соображаешь. Просто не хочешь помочь. Ты вон сколько пережил за свой тридцатник.

– Ничего я не пережил. Тюрьма ничего не дает. Разве что передумал многое да обозлился еще больше.

– На кого?.. На всех?

– На себя. До кичмана был редким оболтусом. Пьянки, гулянки, компашки, драки, наркота, желание быть круче всех, забойнее всех, отстойнее всех, угарнее всех. А дружбаны в самый момент сделали подножку. Вот и получил сполна!