Не ждали… (сборник) - стр. 13
– Батя, посмотри… Я твой Егорушка! – Он вдруг крепко взял за худые плечи отца, с силой встряхнул. – Я вернулся! Освободился. Теперь я буду с тобой, отец.
Лицо Кеши неожиданно исказила гримаса страха, он поднялся, стал пятиться к стене, бормоча:
– Не надо. Не надо, бить! Пожалуйста!
Баринов перехватил его, вплотную приблизил лицо, стал говорить часто, с беспомощным остервенением:
– Отец!.. Ну посмотри же! Ты должен… обязан меня узнать. Я Егор. Твой сын… Наш дом, наши стены, моя мама… рояль в большой гостиной! Вспомни, отец!
Кеша снова внимательно и молча смотрел на небритое лицо человека, затем вдруг виновато, снова по-детски улыбнулся, прошептал:
– Рояль?
– Да, рояль!.. Ты каждый день играл на нем!.. Гости, друзья! Мама!.. А ты играл! Помнишь?
– Помню.
– А я сын!.. Твой сын.
– Сын?
– Да, да, папа!.. Сын! Егор. Егорушка, как ты меня называл.
– Здесь тоже рояль. Я тоже играю.
Кеша медленно и неуверенно протянул ладонь к лицу Баринова, почти не разжимая губ, пробормотал:
– Сын… Сынок?
– Да, папа, да… Сынок. Узнал?
– А где Нина?
– Нина?.. Мама? Я все расскажу, отец! Главное, ты узнал меня.
– Где Нина? – вдруг решительно потребовал отец. – Позови ее!
– Потом, Кеша!
– Сейчас, сейчас, сейчас… – бормотал тот, вытирая слюну на губах. – Ты опять ее обидел?
– Нет, отец, не обижал. – Егора душили слезы, он едва сдерживал их. – Клянусь, не обижал!
– Она простила тебя?
– Да, папа, простила.
Старик взял обеими ладонями его лицо, снова долго изучал, что-то припоминая, затем вдруг приблизил к себе, вжался в него, замер, дыша тяжело, с хрипом, с нутряным клекотом.
Егор обхватил отца, изо всех сил прижал, пытаясь сдержать частую дрожь. Они потеряли реальность времени, стояли обнявшись, вцепившись друг в друга, задыхаясь от обретенного душевного единения, от внезапно установившейся вокруг тишины.
Только далекие голоса больных во дворе…
Неожиданно Кеша стал сипло и тяжело дышать, затем хрипота перешла в надрывный кашель, он отпустил сына, завалился на койку, откинулся на спину и принялся тяжело и грузно перекатываться с бока на бок.
Егор склонился над ним, пытаясь чем-то помочь, понять, что происходит.
– Отец… Что с тобой, Кеша?.. Папа!
Кеша задыхался, кашель болезненно рвался из груди, зрачки закатились под лоб, пальцы вцепились в пружины панцирной сетки койки.
– Отец!
Баринов кинулся к тревожной кнопке, яростно стал давить ее, распахнул дверь, закричал:
– Доктор!
По коридору уже бежала медсестра в сопровождении двух могучих санитаров.
…Когда вошли в кабинет, главврач взяла со стола паспорт посетителя, вернула ему: