( Не) заставляй меня влюбляться, оборотень! - стр. 51
— Да, спасибо большое, — ответила я и практически сбежала из-под её взгляда.
8. Глава восьмая
Мне снова снился мой кошмар. Я уже так привыкла за последние дни, что он меня перестал посещать, а теперь он снова вернулся.
Я так же стояла у стены и утыкалась в какую-то ткань, тихо плакала, голоса, ругань и вспышка. И снова темнота. Я открыла глаза и поняла, что снова плачу во сне. Ника сидела на кровати и гладила меня по голове.
— Мама! — обрадовалась она тому, что я проснулась, обвила мою шею руками и поцеловала в щёку. — Ты плачешь, потому что папа ещё не плишёл? — с беспокойством спросила она меня.
— Да, солнышко, именно из-за этого, но папа скоро придёт, вот увидишь. Он обязательно придёт за нами, — обняла я малышку и прижала к себе.
В дверь тихонько постучали.
— Леди Кристина, вы спите? — спросил звонкий мальчишеский голос из-за двери.
— Уже не сплю, — откликнулась я.
— Приходите на кухню, вас ждут, — сказал голос и ушёл, были слышны шаги по коридору.
За окном брезжил рассвет. Я наспех натянула платье, пригладила волосы и одела Нику. Взяв её за руку, повела её на кухню. Наверное, нас ждут к завтраку. А мы, сони какие, спим и спим. Войдя в помещение, я слегка смутилась. За большим столом сидело не меньше двадцати человек и все повернулись в нашу с Никой сторону. Мужчины, женщины и шестеро детей разного возраста. И вдруг мой взгляд остановился на человеке, который сидел во главе стола.
— Марк, — выдохнула я, а по щекам сами собой полились слёзы.
— Папа! — радостно закричала Ника, вырывая руку из моей руки. Она понеслась к Марку, он вышел из-за стола и подхватил девочку на руки. Ника обвила ручками его шею и принялась целовать его в щеку. Я так и стояла, привалившись к косяку двери, ноги стали ватные, а из глаз лились слёзы в три ручья. Марк посадил Нику на свой стул и подошёл ко мне. Притянул меня к себе и я обвила руками его шею ещё сильнее зарыдала.
— Крис, всё хорошо, не плачь, — шепотом успокаивал меня он, гладя по растрёпанным волосам и спине.
— Марк. Живой. Как же я рада. Ты не ранен? Что там случилось? — шептала я ему, продолжая разводить сырость, утыкаясь в его грудь.
Его запах, свежести, леса, корицы, проникал мне под кожу, обволакивая меня, как коконом.
— Ну чего уставились? Не видели что ли ни разу рыдающих девок? В тарелки смотрим, едим и расходимся по своим делам! Ишь ты, не дадут людям встретиться спокойно, — бурчала бабушка, охаживая поварешкой всякого, кто пытался смотреть мимо тарелки. Люди за столом быстро доели и начали расходиться. А я всё так же стояла и прижималась к Марку. Сердце от радости, что он живой и здоровый, готово было выскочить из груди.