Не забудь сказать спасибо. Лоскутная проза и не только - стр. 22

А сегодня у неё вообще сплошная нервотрёпка. Потому что каждые несколько минут кто-нибудь из нас командует: “Три-четыре”, и вся прогулочная группа орёт хором, дружно и оглушительно:

– Юрий! Алексеевич!! Гагарин!!!

Татьяна Семёновна почему-то ужасно пугается, машет на нас руками и кричит:

– Тише! Хватит! Прекратите немедленно!

И грозит нам милицией, которая “сейчас придёт”.

Чего она боится? Мы же видим, сегодня весь город немножко сошёл с ума. Везде полно народу, люди смеются, громко перекликаются, заговаривают с незнакомцами, а на улице Горького начинается стихийная демонстрация…

Татьяна Семёновна боится – это я теперь понимаю, – что кто-нибудь увидит, услышит и доложит “куда надо”: она, мол, вывела детей на самовольное мероприятие. Не запланированное, не согласованное, никем не разрешённое. А мы не боимся, потому что ничего такого не застали. Мы видим: прямо сейчас начинается что-то новое, яркое, небывалое. Перемигиваемся, набираем побольше воздуха – и называем это новое по имени:

– Юрий! Алексеевич!! Гагарин!!!

Букет сладко пахнущих флоксов, привезённых с дачи, предназначался для первого школьного дня. Но папа с негодованием отверг простецкие флоксы, и по дороге в школу мы заезжаем на рынок. Едем, конечно, на такси, хотя папину любовь к такси (мною, надо признаться, унаследованную) в семье не поощряют, это дорогое удовольствие. Но тут особый случай! С рынка папа возвращается с шикарным букетом, ярким и пышным (астры? хризантемы?), и стоя в белом фартуке под табличкой “1 А”, я держу его обеими руками.

Учительница Валентина Степановна – молодая и симпатичная, тёмные волосы собраны в пучок, как у мамы. Парты в классе вовсе не чёрные: наклонные столы покрыты свежим слоем салатовой краски, а скамейки светло-коричневые. Моя парта – третья в среднем ряду, со мной сидит мальчик, чёрненький, загорелый, его зовут Витя Мазотов.

Мы хором заучиваем стихотворение (и чего там учить? всего-то четыре строчки):

А потом мы это дело разыгрываем по ролям. Валентина Степановна обводит глазами класс: ищет кого-нибудь помельче на роль малышка. И – вот удача! – выбирает меня. Она беспокоится, хорошо ли я помню свой текст. Ха! Я стою за дверью, жду, пока весь класс нестройным хором скажет первые две строки, потом распахиваю дверь и радостно выкрикиваю своё “соло”:

Потом нам раздают учебники: “Букварь”, “Арифметику”, ещё какие-то “Разрезные кассы” букв, слогов, цифр и бумажных монеток. “Кассы” – это такие папки, твёрденькие, с кармашками внутри. Я торопливо листаю “Букварь”: мало слов, ну совсем мало! Только в конце встречаются связные строчки, и тех немного.