Не выбирая путь. Попаданка: руководство по выживанию. - стр. 10
*****
— Лисси, детка, скажи, ты счастлива? Тебя Вадик не обижает? — Карие глаза с тревогой смотрят на меня.
Евгений Семенович поправляет клетчатый плед. Он худ и немощен, но в глазах светится живой ум. Я знаю, что не смотря на запрет, папа продолжает работать. Всё ещё думает, что в этой стране кому-то есть дело до древней истории. Перебирает старые фотографии и сверяется со своими записями. Это его попытки систематизировать материалы, полученные в многочисленных экспедициях по Алтаю. Когда-то папа был ярым исследователем. В детстве я заслушивалась его рассказами, начиная от палеолита и заканчивая приходом русских к предгорьям Алтая во второй половине семнадцатого века. Его любовь к этим местам была безгранична. Сибирь пленила, и лишь моё рождение заставило родителей осесть в Питере, тогда ещё Ленинграде. Сейчас мамы уже нет, и он цепляется за эти светлые воспоминания.
Я заглядываю ему через плечо и не спешу отвечать. Вот снимки Афанасьевской горы, а тут они с мамой в Аю-Таш (Медвежий камень), или по-другому -Денисовская пещера. Молодые с горящими глазами. Другая страна, всё кажется нужным и важным.
Может он и прав, вся эта мышиная возня, в которой бьются сейчас наши креативные и продвинутые, не стоит и ломаного гроша, а история вечна и только она может чему-то нас научить...
Да только ведь некогда нам учиться. Суета.
— Конечно, папочка! У меня всё замечательно, тебе не стоит волноваться.
Он ведь верит? Он всегда мне верил. Я же его девочка, его фантастическая Лиссандра! Это он дал мне это странное имя, говорил, что услышал его во сне, когда они с мамой ночевали в горах под открытым небом и не смог забыть. А ещё, что ему его нашептали звезды, они в ту ночь щедро сыпались с небосвода....
— Лисси, у тебя обязательно всё будет хорошо и любовь, и семья. Не грусти по нам. Мы с мамой будем за тобой присматривать.
Я удивленно смотрю на папу. Он никогда не говорил мне ничего подобного. Значит, догадывался, но не тревожил, уважая моё решение. Обнимаю, пряча слезы.
Ночью его не стало.
******
Второе пробуждение (или воскрешение?) было ещё болезненней. В моей голове сотня озверевших гномов вела горнодобывающие работы, периодически восклицая «Ай-хо!». Эти маленькие трудоголики лупили кайлом по всем закоулкам, в поисках сокровищ. Облом, ребята, ваши потуги напрасны! Похоже, там и мозгов-то не осталось, так что завязывайте!
Боль была такой, что попытки открыть глаза привели лишь к тому, что у меня бесконтрольно потекли слезы и из горла прорвался жалобный всхлип.
Почувствовала на затылке чью-то ладонь, голову слегка приподняли и мне в рот стали вливать какую-то горькую гадость, заботясь о том, чтобы я проглотила и не задохнулась. Давясь и страдая, я всё же справилась, в надежде, что это лекарство, а не просто очередной виток издевательств над маленькой мной.