Не вспомню - стр. 28

– Значит, ты действительно все потеряла.

– Прошу прощения, – отвечаю я, придавая своему голосу твердости, глубже натягивая на лицо козырек шапочки и поправляя темные очки. – Но я вас не знаю.

И это правда, настойчиво внушаю я себе.

– Нет, знаешь, – упорствует юноша. – Тебе только нужно постараться по-настоящему.

И никакие очки не мешают его глазам встретиться с моими, отчего у меня возникает странное ощущение, похожее на головокружение.

– Ты меня помнишь? – снова спрашивает парень. Медленно. Настойчиво. Произнося каждый звук так, словно он может стать ключом, отпирающим потайную дверь.

А потом до меня доносится другой голос. Отдаленный. Едва слышный. Приглушенный.

Да.

И всегда помнила.

Я мотаю головой, стряхивая наваждение, и отвожу глаза в сторону.

– Нет, – бормочу я, хватаясь за другой пакет и устанавливая его в багажник, а потом начинаю разворачивать остальные, чтобы они образовали ровный ряд.

Я слышу глубокий вздох у себя за спиной, но почти сразу раздается мелодичный смех юноши.

– Ты всегда отличалась поразительным упрямством. Словно была запрограммирована на недоверие.

Я изо всех сил стараюсь больше не обращать на него внимания.

– Но если мне придется начать все заново, я готов к этому.

Тележка. Пакет. Багажник.

А он продолжает говорить. Теперь уже с нотками отчаяния в голосе. Его слова задевают что-то внутри меня. Но что именно, я понять не в силах.

– Пожалуйста, Сейра! Постарайся.

Я медленно поворачиваюсь к нему.

– Как вы меня назвали?

– Сейра, – шепчет парень. – Это твое настоящее имя, сокращенное, а полное – Сейрафина.

Теперь уже я жду собственной реакции, потому что уверена: если он говорит правду, звук моего подлинного имени должен непременно как-то отозваться в душе.

Но этого не происходит.

– Неужели ты все забыла? – спрашивает юноша. – Не помнишь, что мы узнали? Почему пришлось бежать? Как ты очутилась здесь?

– Я выжила в авиакатастрофе, – жестко отвечаю я.

Он снова смеется, но уже не весело и совсем не мелодично.

– О, я тебя умоляю! Тебя не было в том самолете, и ты не можешь не знать об этом.

Я сглатываю, чувствуя стеснение в груди. Какое-то время мы оба молчим. Его глаза смотрят на меня с вызовом. Он дожидается, что я либо начну с ним спорить, либо отведу взгляд. Но я не в силах решиться ни на то, ни на другое и просто говорю:

– Я хочу, чтобы вы ушли.

И это правда, снова уверяю я себя, но на этот раз гораздо менее убедительно.

Я не знаю его. Я не помню его. Я не могу ему верить.

Откашлявшись, я продолжаю:

– Мне прекрасно известно, что вы самозванец, которому только и нужно, чтобы его показали по телевизору.