Не время для славы - стр. 8
Резиденция лежала словно на донышке чаши, скалы взбегали к небу слева и справа, и когда Кирилл вылез из вертолета, он увидел на боку скалы, обращенном к Мекке, выложенное белым имя Аллаха. Оно нависало над морем и миром, как знаменитая надпись над Голливудом.
Сама резиденция была еще не достроена. Перед двухэтажным длинным особняком рабочие расстилали рулоны травы, и тут же по рулонам гулял упитанный взрослый гепард. Левая половина особняка была еще в лесах; рабочих было много, а вооруженных людей еще больше. Они слонялись по дорожкам, с тем особенно гордым видом, который горцу придает оружие, и многие подошли к Кириллу поздороваться и обняться.
Солнце валилось куда-то вниз, за белое имя Аллаха, мулла уже пел азан, и двое в камуфляже волокли на летнюю кухню упирающегося черного барашка. Павлин с длинным, похожим на ручку от сковородки хвостом, бродил вокруг «порше кайенна», и за ним ходил мальчик лет девяти, целясь в павлина из черного тяжелого «стечкина».
Сам «порше» представлял собой любопытное зрелище. Двигатель его был вывернут наружу, как желудок морской звезды. Стекла осыпались; из дверей автоматные очереди сделали дуршлаг. Штрассмайер увидел машину, остановился как вкопанный и сказал:
– Боже мой. Что это?
– Козел навстречу выскочил, – объяснил Хаген.
– Как козел? Это козел?
Палец Штрассмайера ткнул в развороченный двигатель.
– Нет, – сказал Хаген, – это «Муха». У нас за селом плотина, а потом вверх идет серпантин. Вот я выезжаю к плотине, и – тут на дорогу выскакивает козел. Я – по тормозам. А в этот момент с серпантина стреляют. И граната, вместо того, чтобы влететь в салон, влетает в двигатель.
Штрассмайер вытаращил глаза.
– Вы были в этой машине? Но она же вся изрешечена!
– Так что? – пожал плечами Хаген, – мы же выскочили. Эти палят, и мы палим.
Покачал головой и сокрушенно добавил:
– Удобное место этот серпантин, слов нет. Уже второй раз меня там расстреливают. И сотовый там не берет.
Мальчик со «стечкиным» подошел к иностранцам, наставил на Кирилла ствол и сказал:
– Бах! Отдавай твой пистолет.
– У меня нет пистолета, – ответил Кирилл.
– Тогда отдавай деньги.
Кирилл расхохотался, а Хаген присел перед мальчиком, потрепал его по голове и произнес наставительно:
– Это друг. У друзей нельзя просить. Им надо давать.
В это мгновение на поясе Хагена ожила рация, выплюнув в эфир короткую веревочку гортанных звуков. Вооруженные люди, кучками стоявшие на газоне, засуетились и пришли в движение, словно электроны, бесцельно бродившие в куске металла, и вдруг попавшие под напряжение; через несколько мгновений они уже стояли ровным строем у ворот, те распахнулись, и внутрь влетела кавалькада из «мерседесов» и «лексусов», вперемешку с раскрашенными «десятками» ГИБДД.