Не время для славы - стр. 13
По крайней мере, здесь было тепло.
Бронированных «мерсов» во дворе не было. Возле ворот охранники дразнили гепарда. В главном доме полные женщины в длинных юбках и тщательно увязанных на голове платках напоили его чаем, и зашедший в кухню Хаген сообщил, что иностранцы с утра полетели с Магомед-Расулом на буровую.
– А какой телефон у Джамала? – спросил Кирилл.
Голова, несмотря на морской воздух, была как чугунная.
– Он в горах. Там связи нет, – объяснил Хаген.
– А поехать к нему можно? – спросил Кирилл.
– Поехали.
За полтора года Торби-кала сильно изменилась. Некогда объездная дорога вокруг города была из одних ям да рытвин. Теперь она превратилась в здоровенную четырехполосную магистраль; по обе стороны ее деловито зарождались заправки и магазинчики.
В пригородном селе, через которое они поехали, Кирилл увидел новую школу, новую поликлинику, и новый спортзал рядом с новым домом культуры. На зданиях висели портреты Заура и реклама зубной пасты.
– А на какие деньги все это построено? – удивился Кирилл.
– На бюджетные, – ответил глава АТЦ.
– А что, раньше деньги не выделялись?
– Выделялись. В декабре.
– В каком смысле в декабре?
– Вон видел поликлинику? Ну вот представь себе, что у тебя по федеральной программе есть сорок миллионов рублей на ее строительство. И эти сорок миллионов приходят в республику двадцать седьмого декабря, а к тридцать первому их надо или освоить, или вернуть. Ну кто их освоит? За пять дней? Ты берешь эти деньги и едешь в Москву, и двадцать отдаешь там, а двадцать берешь себе.
Кирилл даже несколько удивился познаниям Хагена в части финансовых отношений центра и регионов. Он всегда полагал, что Ариец учился арифметике, считая пули в рожке, и дальше цифры тридцать учеба не задалась.
– А теперь когда выделяют? – спросил Кирилл.
– Тоже в декабре.
– А как же…
– Заур Ахмедович создал Фонд имени Амирхана Кемирова, и все работы делает Фонд. Он с нами рассчитывается векселями, а в декабре Фонд получит деньги и погасит векселя.
– А подрядчики хотят строить без денег? – спросил задумчиво Кирилл.
Хаген хлопнул по рыжей кобуре, из которой торчала потертая рукоять с витым, словно телефонным, шнуром, и лаконично ответил:
– Хотят.
– А если деньги не придут?
– Придут.
Тут Кирилл не удержался, еще раз посмотрел на рукоять торчащего «стечкина» и спросил:
– Слушай, а чего ты его на шнурке носишь?
– Так прыгучий, гад, – ответил Хаген, – вон у меня зам в прошлом месяце свой в сортире утопил. Потом сам за ним нырял. Я что, в сортир нырять буду?
За городом дорога свернула влево, нырнула в короткий тоннель и помчалась по рыжему ребру ущелья. Новенькие светоотражающие покрытия вспыхивали в лучах солнца, как выстрелы.