Не время для человечности - стр. 18

Через несколько минут я уже был в магазине, неторопливо шагал между витрин и разглядывал ассортимент, бессознательно почесывая бороду. В итоге я остановился на наборе акриловых красок, и к ним взял две банки белил. Холсты выбрал те, что и всегда – набор из трех грунтовых холстов без подрамника, 40 на 60 сантиметров. Расплатившись на кассе, я вышел из магазина ближе к половине седьмого, перед самым закрытием. Кассир, с которой я был немного знаком, вышла за мной на последний перекур – кому не было знакомо это желание хоть немного приблизить конец рабочего дня, пусть даже он вот-вот закончится сам по себе. Мы курили и болтали обо всяких незначительных мелочах, я спросил, как у нее продвигаются дела с продажей фотографий на стоках, она спросила, “рисовал” ли я недавно что-нибудь клевое. Рефлекторно сдержав порыв исправить ее, я показал фотку картины, которую утром отправил Минс. Девушка долго вглядывалась и постепенно менялась в лице, что меня порадовало – значит, все работает именно так, как должно.

Попрощавшись с ней, я вернулся на ту дорогу, которой шел утром с остановки, чтобы теперь сесть на ней в уже другой трамвай и доехать до Солей. Туда можно было добраться и автобусом, но трамваи мне нравились куда больше. По пути мне встретилась белая кошка, сидящая на скамейке. Я машинально наклонился, чтобы погладить ее, ожидая, что животное, как это всегда бывает с бродячими кошками, отскочит с недоверием, но к моему удивлению, этого не произошло. Кошка осталась сидеть на месте, только повела ухом и зажмурилась. Отворачиваясь от нее, я как будто заметил что-то странное: мне показалось, что кошка на секунду дернулась, словно сдвинулась немного вправо и вернулась обратно. Встряхнув головой, я пошел дальше.

Когда я подходил к бильярдному клубу “Портос”, на часах было еще без пяти семь, но Курт и Эйч уже оба были на месте. Второй сидел на четвертой ступеньке лестницы, опершись локтями на шестую, и с ехидным видом слушал, как первый что-то очевидно втирает, помогая себе жестикуляцией. Я сразу подумал, что Курт, должно быть, уже начал описывать, как он свободно себя чувствует, и что нужно, наверное, после отпуска уволиться вообще, и что на ближайшую неделю у него уже готово расписание: от пробежки утром и здорового завтрака, через первую фазу напряженной и эффективной работы “на себя”, разумеется – удаленно, за компьютером, сквозь сиесту и чтение классической литературы обратно к самозанятости и работе с ежедневником, до легкого ужина, тренировки, подкастов перед сном и так далее. Курт был чем-то похож на меня – не внешне, он был плотным белобрысым дылдой – но этой тягой к излишнему, местами даже нездоровому планированию того, что в итоге реализовано не будет. Впрочем, я со временем смог отчасти побороть себя, существенно ограничив свои амбиции и цели, смирившись с тем, что такой ленивой жопе это все не под силу. А вот Курт пока сдаваться не собирался, и, хотя он был так же ленив как я, и куда менее дисциплинирован, конфликт между ожиданиями и действительностью не вызывали у него заметного диссонанса. Мне иногда казалось, что он так просто развлекает себя, отлично понимая, что на самом деле не сделает и десятой части задуманного. Эйч, куда больше похожий на меня внешне, почти во всем остальном отличался. Это был куда менее серьезный чувак, с трудом переносящий любую мороку и тягомотину, планы строящий не дальше, чем на вечер завтрашнего дня, выбравший по жизни принцип “запариваться как можно меньше”. С ним почти невозможно было договориться о чем-то на следующую неделю, или – куда уж там – на следующий месяц, но при этом именно Эйч обычно звал куда-то других людей – чаще всего это было что-то в стиле “Йоу, бро, че как, ты где сейчас? Мы тут с Вик решили прогуляться, погнали с нами!”, и ему часто приходилось ждать, пока кто-то приедет на встречу, о которой заранее не думал – но Эйча это не напрягало, и ждал он всегда с легкостью и сколько нужно. Порой я думал, что это удивительно – именно он, при всей своей беспечности и непродуманности, из всех моих факультетских знакомых первым женился. В общем-то, он сделал Вик предложение еще на предпоследнем курсе, и все четыре года, что прошли с тех пор, я имел удовольствие периодически наблюдать почти идеальный брак, и это все наводило меня на определенные мысли о природе отношений в целом.