Не возвращайся - стр. 7
Мне это претило, но Паша не слушал меня, желая империю построить.
И я ревновала. Конечно же я ревновала, замечая его взгляды на других женщин. Но все равно доверяла, верила, что любит меня, что верен. А несколько дней назад у нас всё наладилось перед годовщиной, Паша предвкушал семейный отдых…
Или он встречу с Тамилой предвкушал? Явно, близкие у них отношения, раз она так смело разделась перед ним. Не впервые.
Боже мой! Тамила! Она же в дочери Паше годится…
Едва мы вошли, Лика кинулась к Глебу, без стеснения схватила брата за руку, и он застонал. Глаза открыл.
— Глеб, — хныкнула дочка.
Сын прочистил горло, морщась, и прохрипел:
— Не реви, Анжелика Пална. Мам…
— Сынок, — подавила всхлип, даже улыбнулась, — как же ты нас напугал!
— Прости, мам. Блин, голова гудит, тошнит так.
— У тебя сотрясение и переломы. Как только разрешат — домой тебя заберем.
— А Тамила как? — спросил сын.
— Живая, почти невредимая, — опустила я глаза.
Помню, как сын за ней помчался. За Глеба мне куда как обиднее, чем за саму себя.
— Хорошо, — выдохнул Глеб облегченно.
— Глеб…
— Мам, я всё понимаю, — язык у Глеба заплетается.
В палату вошел Паша. Надо же, не постеснялся. Впрочем, где стеснение, а где мой муж!
— Привет. Ну как ты, сын, — он смело подошел к койке Глеба, который на отца волком взглянул, будто даже слабость прошла. — Устроил ты нам с мамой отличную ночку, юный гонщик.
— Паша! — надавила я голосом.
— Мам, можешь в коридоре побыть немного? — попросил сын, не глядя на меня.
Не хочу оставлять их. Глебу сейчас точно противопоказано волнение, ссоры, но и сын и муж кивнули, оба на меня в упор посмотрели.
— Даю вам три минуты. У Глеба сотрясение, а потому никаких скандалов, — произнесла тихо, и потянула греющую уши Лику из палаты.
В коридоре оглянулась по сторонам. Тамилы не видно, и слава богу. Значит, Паша отослал её.
— Мам, а что у папы и Глеба случилось? Поругались?
— Немного.
— Глеб что-то плохое натворил? — наивно спросила Лика.
Натворил в этот раз не Глеб, а Паша. И как он перед сыном вину будет заглаживать — большой вопрос.
Из палаты донесся яростный окрик.
Черт!
— Лика, сходи за кофе, — быстро сказала, и рванула к двери в палату, но дочка стояла ближе.
Моя испуганная малышка первой подскочила к двери. Распахнула её…
— Лика! — развернула дочку за плечо.
Но увы. Из палаты послышался болезненный выкрик Глеба:
— … и после того, как ты маме с Тамилой изменял, смеешь говорить, что только Тамила — шлюха? А ты тогда кто?
Я вытащила Лику за дверь, и захлопнула её. А затем со страхом взглянула в лицо дочери, надеясь что она не поняла, не расслышала.