Не вместо - стр. 30

После того, как Тиффани выдвинула против моего отца обвинение в попытке убийства, многие начали крутить пальцем у виска. Доказательств почти нет. Труп отцовского наемника вряд ли можно допросить в суде, а в том, что он нынче труп, виноваты многие, и я – не исключение. А в данный момент все шишки валят на него. На человека, который избивал меня по приказу отца, вынуждая делать вещи, за которые ни один порядочный человек не возьмется. Уж не знаю, что там натворил Эммерсон, но пока я не сильно посочувствовал брату Звездочки.

– Назначена дата слушания дела твоего отца, – огорошивает Тифф.

– Когда? – подбираюсь я. Остатки напускного веселья с меня сдувает, легкость исчезает тоже. Я с трудом подавляю малодушный порыв убавить громкость и не дать Шерил услышать остальную часть разговора.

– На следующей неделе, в среду.

– Спасибо за предупреждение, Шалтай.

– Эй! Не вздумай вешать трубку! Ты же приедешь?

– А чего ради, Тифф? В жизни не поверю, что вам не хватает свидетелей.

Я не хочу встречаться со своим отцом. И меня разрывает на части от непонимания, какого приговора жду для этого человека. Подсознательно я боюсь, что он сумеет выпутаться из всех обвинений и снова меня найдет. Это одна из причин, по которой я уехал из Бостона.

– Стефан!

– Я занят. Кстати, раз уж сама позвонила, передай своему чудовищу угомониться с музыкой.

– Стеф, клянусь, если ты не приедешь, я тебя силой…

Не став это дослушивать, я скидываю звонок. Не знаю, откуда приходит чувство, что Тиффани испортила момент, но оно совершенно отчетливое. Звездочка вновь замкнулась и демонстративно смотрит в окно.

– Итак, на чем мы остановились? – пытаюсь я вернуться к прежнему разговору.

– На том, достаточно ли я разоткровенничалась, чтобы ты принял мою уязвимость в качестве платы.

Звездец. Убить бы Тиффани.

– Ты правда не понимаешь, что теперь нужно сделать?

– Ты сейчас о чем?

Шерил хмурит брови, и мне остается только покачать головой. Она вообще непрошибаемая.

Шерил

От этой затеи я ждала куда худшего. Уж никак не думала, что вместо того, чтобы воспользоваться моими родственными связями, к чему я была подсознательно готова, он потребует рассказать о Джеймсе. Это и лучше, и хуже. Единственный человек, с которым я до этого обсуждала ситуацию брата, был Майлз. И он считает, что Джеймс ненадежный тип, который всех подставил, вместо того чтобы ответить по всей строгости за свои поступки. Прямо скажем, Майлз так себе утешитель. Мне иррационально хотелось услышать, что скажет об этой ситуации Стефан, сам побывавший в мясорубке, но он не сказал вообще ничего, потому что нас прервал телефонный звонок. Это было сильное разочарование. Но в итоге мне все равно стало чуточку легче. Видимо, есть некая правда в том, что выговориться полезно. С родителями мы Джеймса не обсуждаем – слишком больно. С Майлзом не обсуждаем – потому что он отзывается о нем слишком хлестко.