(не)верная - стр. 30
Глаза вдруг упёрлись в сияющую вывеску «Салон-парикмахерская». И ноги сами понесли меня в том направлении. До закрытия оставалось всего пятнадцать минут, и без особой надежды я, задевая пакетами дверь и косяк, с грохотом ввалилась внутрь.
- Здравствуйте, что вы хотели? – тут же поднялась мне навстречу девчушка в чёрном фартуке. Молоденькая, маленького росточка: метр с кепкой в прыжке. Она осмотрела меня придирчивым взглядом с головы до ног, и по её взгляду стало понятно, что мне уже ничем не поможешь.
«А в самом деле? – ехидно пропел внутренний голос, - Чего ты хочешь? Не скажешь же ты этой Кнопке, что хочешь выглядеть на двадцать пять лет? Для неё-то и тридцатилетние – уже древние старухи. А тебя так подавно пора сдавать в утиль».
Я открыла рот, но не могла вымолвить и слова. «Я хочу быть опять молодой и красивой!» - эти слова слёзным комом встали у меня в горле.
- Так что вы хотели, женщина? – снова спросила девчушка, с трудом скрывая раздражение.
Всё, вот теперь я точно хочу сдохнуть. Когда, я вас спрашиваю, в моей жизни успел произойти этот Армагеддон, после которого меня стали называть «женщина»? Куда делось обращение «девушка»? Что вы хотели, ЖЕНЩИНА… Слышите? Да оно даже звучит так, будто кого-то вытошнило: Бже-е-енЩина!
Кап-кап, потекли из глаз слёзы.
Я закрыла рот и попыталась обуять прорывающийся поток. Но они никак не останавливались.
Кап-кап, прочертили мокрые дорожки по щекам.
- Женщина, вам плохо? – озабоченно насторожилась девчушка.
Всё, пипе-е-ец… Я судорожно всхлипнула, и слёзы усилились, застилая глаза до цветных пятен.
- Что случилось? – из соседнего зала вышла ещё одна парикмахерша.
- Да вот… - девчушка обречённо махнула рукой на меня.
- Боги, Лариска! Что случилось? А нагрузилась-то как! – воскликнула вторая и я узнала в этом расплывающемся пятне по голосу свою давнюю знакомую.
- Маринка-а! – кранчик внутри сорвался и слёзы рванули во весь напор. - Я… а Славик… сказа-ал… а я-а-а… а потом… Ма-аринка-а… Ва-а-а!.. – слова сбивчиво прорывались сквозь рыдания и весь смысл потонул в потоке плещущих из меня эмоций.
Маринка взяла меня за плечи и повела в соседний зал:
- А ну-ка, пойдём-пойдём. Довели мою бедную девочку, гады! Да брось ты уже эти пакеты! Никто их не тронет. Давай, садись сюда и рассказывай.
Она усадила меня в кресло и протянула коробку с бумажными салфетками. Сама села в кресло напротив и терпеливо стала пережидать шторм бушующих эмоций. Когда меня немного попустило, я принялась рассказывать с начала, вытирая слёзы-сопли салфетками. Изредка я прерывалась на новые бурные потоки «себяжаления», и тогда Маринка протягивала мне новую упаковку с салфетками.