Не верь, не бойся, отпусти! - стр. 4
– Спасибо за блинчики, дорогой, это было вкусно. Ты сегодня поедешь? – я не произнесла слова «к сыну», но мы оба отлично понимали, какую поездку и куда я имею в виду.
– Да, я обещал приехать, но постараюсь не задерживаться, хочу на ужин рыбу запечь, нужно еще на рынок зайти.
Вот это мне, если честно, было непонятно. Человек едет к сыну, которого, оказывается, так страстно хотел, а сам задним умом думает: рыбу купить, на рынок не опоздать. Как так можно… Нет бы – думать, как с ребенком время провести, куда сходить, о чем поговорить…
Аннушка старательно делала вид, что не слушает нашего диалога, копалась в телефоне, но я видела, что ее просто распирает от любопытства. Она так до сих пор и не смогла понять меня, не смогла осознать, почему я так спокойно приняла известие о внебрачном ребенке, почему не запретила Светику общаться с ним. Я не собиралась объяснять, потому, наверное, что и сама еще не до конца осознала. Мне некогда было слишком вникать в это…
– Ну что, едем? – спросила я, глядя на подругу, и та, сунув телефон в карман джинсов, встала:
– Эх, жалко покидать вашу гостеприимную кухню, но надо что-то решать с бабулей. Спасибо за завтрак, Светик.
– Заезжай почаще, – улыбнулся он.
– О, нет! Если почаще – я гардеробчик вынуждена буду сменить, – засмеялась Аннушка, выбираясь из-за стола.
Она непринужденно чмокнула Светика в щеку, как, собственно, делала всегда, с первого дня моего замужества – это был вполне себе сестринский поцелуй, и даже Светик считал, что это в порядке вещей.
Мы вышли на улицу, и я сразу нацепила очки – оказывается, пока мы завтракали, успело появиться довольно яркое солнце, и все вокруг сразу как-то оживилось и засветилось по-новому.
– Весна, между прочим, – отметила Аннушка, открывая машину. – Скорее бы уж, так слякоть эта надоела!
– И не говори…
Я немного задержалась, уцепившись пальцами за дверь, и вдруг почувствовала неприятный холодок, пробежавший по спине. Это ощущение заставило меня оглянуться, и тут же мне на глаза попалась старая, сильно битая «шестерка», которой – я могла поклясться – никогда прежде в нашем закрытом дворе я не видела. Ну, не ездят жильцы нашего комплекса на таких машинах, даже в шутку этого не делают. И почему-то с первой же секунды я уверовала в то, что эта машина принесет чудовищные неприятности.
Сев в Аннушкин «Рэйндж-Ровер», я захлопнула дверь и пристегнулась ремнем. Вяземская, краем глаза наблюдавшая за моими манипуляциями, удивленно спросила:
– Ты чего? Впервые вижу, чтобы ты ремень накидывала. Боишься, что ли?
В ее вопросе был определенный смысл – я побаивалась ездить с ней, потому что моя подруга, предпочитавшая джипы, совершенно при этом не чувствовала их габаритов, и на дороге частенько возникали казусы. Меня всегда удивляло, как это до сих пор Аннушка не попадала в серьезные аварии – разве что фары била регулярно. Но сегодня желание застегнуть ремень безопасности, увы, никак не было связано с водительскими навыками подруги. Меня не отпускало противное чувство, что по дороге с нами может что-то случиться, а потому я только процедила: