Не верь, не бойся, отпусти! - стр. 24
– Не боишься неприятностей?
– Нет.
Я на самом деле не боялась того, что Светик завтра начнет устраивать мне сцены, – во-первых, он сам затеял ссору и ушел, бросив меня одну на набережной, а во-вторых, я была уверена, что ночевать дома он тоже не станет, уедет к сыну. Так что винить некого.
Кирилл не стал больше ничего спрашивать, поднялся и вышел из комнаты. Я лежала в темноте и улыбалась – почему-то вдруг все страхи и подозрения рассеялись, и мне было просто хорошо от присутствия в этой квартире, от шагов Кирилла где-то в ее глубине, даже от звука разбившегося стекла и раздавшегося вслед за этим негромкого чертыхания.
– Тебе помочь? – громко спросила я, не открывая глаз.
– Нет, не нужно. Бокал уронил, сейчас уберу и вернусь.
Он пришел минут через пять, неся в руках два наполненных красным вином бокала и тарелку с виноградом и сыром, водрузил все это на кровать рядом со мной и уселся, набросив покрывало на ноги.
– Давай выпьем, Варька.
Я взяла бокал, принюхалась – вино источало тонкий терпкий аромат, от которого немного закружилась голова.
– За что же мы выпьем, Кира?
– Оставайся со мной, – вдруг сказал Мельников, глядя мне в глаза. – Оставайся насовсем, ведь ты же сама этого хочешь.
Моя рука дрогнула, вино выплеснулось на покрывало, и дальше последовало ровно то же, что и всегда в тех случаях, когда я видела перед собой расползающееся по ткани красное пятно. Меня затрясло, однако в этот раз я не впала в ступор, не заплакала, а наоборот, впала в какую-то неуправляемую агрессию. Отшвырнув бокал, я, тыча пальцем в пятно, заорала:
– Вот!!! Вот, смотри сюда! Ты думаешь, это вино?! Нет! Нет! Это – кровь, понимаешь? Кровь! И тогда все было точно так же! Только вместо покрывала были халат и ванна – полная воды и моей крови! Я умирала – а где был ты? Скажи мне, где ты был?!
Мельников в отличие от Светика в истерику не впал, а развернулся и врезал мне такую оглушительную пощечину, что меня как взрывной волной откинуло к спинке кровати, и я мгновенно умолкла.
– Все? – спросил он глухо и мгновенно оказался рядом со мной, обнял, прижал к груди и забормотал куда-то в макушку: – Успокойся, родная моя, успокойся. Все хорошо. Я с тобой, я всегда буду с тобой. Верь мне, Варенька.
Я всхлипывала у него на груди, но с каждым всхлипом мне становилось все легче. Как будто груз с души упал.
– Я испортила твое покрывало, – сквозь рыдания проговорила я, и Мельников усмехнулся:
– Это, несомненно, большая потеря. А я испортил тебе жизнь – и как быть?
И в этот момент я вдруг поняла, что никогда не считала так. Да, я не считала, что Мельников испортил мне жизнь, наоборот – именно благодаря ему я стала той, кем стала. Именно Кирилл дал мне стимул учиться и работать, рассчитывая только на себя и свою голову, именно благодаря ему я много лет была довольно счастлива в браке – что бы там ни было. Так что никаких претензий у меня к нему, по сути, нет и не может быть.