Не верь. Не бойся. Отомсти - стр. 3

Швыряет от эмоции к эмоции, а поверх любой из них – аномальная радость от неожиданной встречи. Я под водой, но впервые за долгое время дышу.

Время бы остановить, не успел насмотреться впрок, слишком поздно заметил. Но пора выныривать.

2. Глава 2

Влад

Срываю с головы очки, моргаю, ладонью смахиваю с лица воду. Не исчезла. Не испарилась. Смотрит на меня своими огромными голубыми глазами и крайне редко моргает.

Так близко… сантиметров тридцать, не больше. Только руку протяни.

– Что ты тут делаешь? – интересуюсь, но равнодушным голосом.

Вообще нет никакой разницы, что конкретно сказать или спросить. В ту минуту важно лишь одно – услышать её голос.

Вера изнутри обкусывает нижнюю губу, думая наверное, что делает это незаметно.

– Ныряю, – шелестит тихонько и бегает по мне затравленным взглядом.

Губы, шея, плечи, грудь. Печёт и щиплет в тех местах, куда падает её взгляд, точно разом десяток пчел вонзили свои тонкие острые жала.

– Ныряешь? – переспрашиваю заторможенно.

Рассматриваю её лицо. Щеки впалые, веки припухшие, под покрасневшими от выступивших капилляров глазами синяки. Она плакала и плакала долго. Живот скручивает неприятными спазмами. Брови без всякого на то желания сходятся у переносицы.

Вера обнимает себя обеими руками, взгляд становится тревожным и печальным. Хмурюсь ещё сильнее: не выношу этот её жест. Ей одиноко, ей будто страшно, а я не могу даже прикоснуться. Права не имею ни утешить, ни даже спросить, в чем дело.

– Я… да… – мямлит, обнимая себя крепче.

Сердце сейчас просто встанет. Не выдержит её беззащитно-болезненного вида, разорвется и разлетится кровавыми ошметками с неровными краями. Больно в груди, до мышечных судорог хочется притянуть ее к себе и хотя бы обогреть.

– Помешала. Прости, – добивает извинениями.

– Ты пришла раньше, – отражаю скупо, – вина на мне.

Вера делает рваный вдох и дрожит, не в силах сдержаться. Слышу, как стукнули ее зубы, реально слышу в абсолютной тишине огромного открытого пространства.

– Вина на мне, – повторяю с нажимом.

Понятно, что говорю далеко не о том, что мы не смогли поделить бассейн на десять дорожек и пятьдесят метров в длину, в котором кроме нас нет ни единой живой души. Говорю о том, о чем стараюсь даже не думать. О том, что оказался абсолютно бесполезен как мужчина. Пустой, неспособный воспроизвести потомство. Не имеющий возможности сделать свою женщину счастливой. Бесполезный. Никчемный.

Вера зажмуривается, пытаясь сдержать слёзы. Закрывает лицо ладонями, зачерпывая и разбрызгивая воду, содрогается всем телом, заходясь в беззвучных рыданиях. И это выбивает из колеи совершенно. Я теряюсь. Я не знаю, как отреагировать, стою истуканом, немного покачиваясь от движения воды в замкнутом пространстве бассейна.