Размер шрифта
-
+

Не верь, не бойся, не проси… Записки надзирателя (сборник) - стр. 18

– Прямо царское! – удовлетворенно опустившись на сиденье, вздохнул майор.

В каптерку ввалился заспанный, здоровенный зэк, одетый с зоновским шиком – спортивные штаны с лампасами, на черной майке кроваво-красными буквами красовалась поперек груди надпись: «СЛОН».

– Смерть легавым от ножа! – расшифровал аббревиатуру Самохин и цокнул языком с одобрением: – Ну, прямо горный орел залетел к нам! Глянь-ка на него, Коля!

Привыкая к свету, осужденный тер здоровенным кулачищем глаза, зевал, недоуменно таращась на офицеров.

– Билат! Я вашу маму играл! – гортанно выкрикнул он, вскидывая горбоносое лицо. – Зачем чилавека будишь?!

Смолинского аж подбросило с топчана.

– Ты что, вконец оборзел, урюк?!

Зэк, наконец, протер глаза, глянул искоса, ухмыльнулся криво.

– А, началнык… А я, в натуре, нэ понял. Думаю, какой бидарас мине спать не дал!

– Ну, извини, дарагой, – подражая кавказцу, мягко сказал Самохин, – сам понимаешь – служба у нас такая. Будь любезен, представься, пожалуйста!

– Ну, Джаброев мой фамилия. Ты, в натуре, нэ знаешь, каково будишь, да-а?

– Статью назови, срок. Как положено отвечать советскому осужденному? – напомнил майор.

– Статья, билат, сто второй, срок дэсять лэт, я иво маму!..

– Ну ты и охамел, чурбан! – не выдержал Смолинский. Он подскочил к Джаброеву, оказавшись едва ли не на голову ниже, но и так – снизу вверх – смотрел на зэка яростно, поигрывая дубинкой. – Руки за голову, мордой к стене, быстро!

– Ты чо, в натуре, началнык… начал было Джаброев, но Смолинский рванул его за плечо, развернул, заломил руку и ткнул лицом в стеллаж. Пнул походя сапогом по щиколотке:

– Расставь ноги! Шире! Так стоять, ишак!

Ошарашенный напором и ловкостью лейтенанта, заключенный застыл с вывернутой за спину рукой. Бугры мышц перекатывались под черной пропотевшей майкой. Обернувшись, Джаброев процедил сквозь зубы:

– Мэнт паганый! Падажды, скоро мы таких, как ты, на куски рэзат будэм. Секим башка дэлат, русский собака!

– Я польская собака, и пока ты меня резать начнешь, я тебе, быдло, рога поотшибаю! – пообещал лейтенант.

Смолинский слегка пошевелил зажатой в крепкий захват рукой зэка.

– Б-би-лат… зашипел тот, едва сдерживаясь от боли.

– Ох и любит это зверье понтоваться! – оскалился в хищной улыбке Смолинский. – А мой отец рассказывал, что, когда он в энкавэдэ служил, они их за ночь, как баранов, в теплушки загнали… У тебя родители в ссылке были, Джаброев?– поинтересовался, слегка ослабляя захват, лейтенант.

– Дэд, атэц был, в Казахстане, – посверкивая глазами, ответил заключенный.

– Тоже, значит, из репрессированных, – обрадовался Смолинский. – Вон какую ты там ряху наел, в ссылке-то…

Страница 18