Не верь, не бойся, не проси - стр. 5

— В бордель её никто не возьмёт, — отрезал Ярик из-за спины. — С такой фамилией – мороки одной…

— А ты её фамилию знаешь? Мне лично она отказалась называть.

— Короче, сосредоточься.

— А чё сказать… У самой-то мысли есть, конфетка? Бабки где будешь брать?

Янка покачала головой и закрыла глаза.

— Пришить её, да и всё, — повторил мужик с пачкой Кэмела.

— До завтра подумай. Одну тему пробью.

Янка покосилась на Ярика. Она уже настолько устала, что ей стало попросту всё равно.

— Окей.

***

Сколько прошло времени, Янка не знала. Её снова приковали к батарее, и она какое-то время пыталась вывернуть руку из браслета наручника, но, конечно же, так и не смогла. Теперь уже не эта, а прошлая жизнь казалась сном.

Дверь скрипнула, когда Янка окончательно лишилась сил, и, подняв глаза, пленница увидела на пороге уже знакомого мужчину.

Ярик остановился напротив, внимательно разглядывая жертву.

— Пробил что-то там? — спросила Янка.

— Тебе бы язычок укоротить.

— Нельзя. Язычок во мне самое ценное.

— То-то я заметил, что кроме как трепаться, ты ничего не можешь.

Янка промолчала: Ярик был, в сущности, прав. Просто в Кембридже юристов не учили, как вести себя в подобной ситуации .

Ярик подошёл вплотную и приподнял её лицо за подбородок.

— Как думаешь, стоишь ты сто косарей?

Янка сглотнула. Вопроса она не понимала.

— Тебя утром убьют, — пояснил Ярик. — Деньги ты отдать не сможешь, это понятно нам всем. Продать тебя куда-нибудь на восток — много мороки и ещё больше палева: дочурка Журавлёва и всё такое.

— И что дальше? — спросила Янка внезапно охрипшим голосом. Она поняла вдруг, что не может оторвать взгляд от обманчиво тёплых карих глаз на равнодушном небритом лице.

Ярик одной рукой извлёк сигаретку и закурил, продолжая придерживать подбородок Янки двумя пальцами и смотреть ей в глаза.

— У меня нет ста косарей, — сказал Ярик. — Но я в отличие от тебя могу их найти.

Янка снова сглотнула.

— Ты поможешь мне? — спросила она.

— Нет. Я тебя куплю. Если ты обещаешь, что будешь делать всё, что я скажу. Халявы не будет, Яна. И ты отработаешь всё.

— Задницей? — ядовито спросила Янка.

— И ею тоже.

Янка медленно кивнула. Она не любила думать долго.

Она плохо запомнила тот день, когда закончилась её жизнь и Янка Журавлёва, дочка депутата, перестала существовать. И потом, пытаясь вспомнить детали, Янка не могла вспомнить ни боли в разбитой губе, ни саднящих запястий — только карие глаза, которые уже тогда заслонили собой весь мир.

2. ГЛАВА 2

— Заходи. — Ярослав отступил в сторону, пропуская её внутрь, и Янка послушно зашла в комнату. Света не было, и отопления, похоже, тоже.