Не верь мне - стр. 40

– Вот дрянь! – расправив любимую футболку, служившую мне ночной сорочкой, я бросила её обратно в таз и выскочила из ванной, намереваясь высказать этой суке всё, что я о ней думаю. Ведь специально же сделала! Но перед закрытой дверью в кухню я остановилась. Послышался громкий хохот, а после звон бокалов.

– Нашли место праздновать, – прошипела себе под нос, всё же решив повременить с разборками. Ушла в свою комнату, закрыла дверь на ключ и упала на диван. Снова хотелось есть. В холодильнике стояла моя гречка и кусок курицы. Если, конечно, эта мымра не выбросила, как делала уже несколько раз, потому что «испортилось»!

Вспомнив про столовскую булку, я достала её из брошенной рядом на полу сумки и откусила. Затем снова. Умяла за несколько секунд и еле проглотила последний кусок. Всухомятку есть не самая лучшая затея. Но выйти из комнаты…

То ли мои мысленные призывы свалить нахрен были услышаны, то ли ещё что, но вся гуляющая орава выгребла из кухни в прихожую. Аллочка хохотала и распевала песни, кто-то травил пьяные анекдоты так громко, что у меня едва не заложило уши. А потом вдруг входная дверь хлопнула, и в квартире наступила тишина.

Уж не знаю, куда они ушли, может, решили слепить снеговика на детской площадке, кто их знает.

Я осторожно выглянула за дверь, а после, удостоверившись, что в коридоре не осталось никого, разве что грязь от ботинок, направилась в кухню.

– О, красавица! – вздрогнула, услышав, как за моей спиной вдруг закрылась дверь.

Резко обернулась и увидела мужчину. Довольно высокого, широкоплечего, с тёмной щетиной и густыми чёрными бровями. Он стоял, привалившись к стене рядом с кухонной дверью, тем самым отрезая мне путь обратно в комнату. И улыбался. Даже скалился. Недобро. Глаза его лихорадочно блестели, он осматривал меня так, будто я кусок сочного стейка.

– Пропустите меня, – сделала шаг к двери, но он не дал пройти.

– Куда это ты намылилась? – усмехнулся, хватая меня за руку и притягивая к себе. – Мы сейчас с тобой развлечемся, а после ты пойдешь, – провел по щеке шершавым пальцем, дыхнул в лицо перегаром.

Я скривилась, попыталась отвернуться, вырваться, но хватка его была мертвой.

– Пусти, козел! – заорала я. – Пусти, а не то хуже будет! – но он будто не слышал.

– Аллочка говорила, что ты сладкая, но я и предположить не мог, что настолько, – выговорил он довольно и дернул мою блузку вверх.

Алина

– Руки убери! – зарычала я, но хватка его стала только сильнее.

Ладони его коснулись живота, и меня едва не вывернуло от мерзости. В сознание ворвался страх вместе с мыслями о том, что эта сука, Аллочка, специально все подстроила.