Не верь глазам своим или Фантом ручной сборки - стр. 32

Луна, луна, всегда меня чаруя, Была близка, была понятна мне!

Инга остановилась и, вытянув вперед руку, как только что делал это мужчина с зонтом, громко сказала:

– Цук!

Юноша на секунду прекратил декламацию, потом с опаской добавил:

– Я верю, что мой рай найду я на луне…

Инга сосредоточилась и уже двумя руками сделала пас в его сторону:

– Цук!

Юноша попятился, как будто был нечистью, которой показали крест, и, допятившись до двери подъезда, ударился в нее спиной. Тотчас же в переулке раздались какие-то голоса, визг, пение, снова визг, и на освещенное место выкатилась Агния Матвеева.

– А, здесь тоже засада! – завопила она, не замедляя шага. – Надоели! Кретины! И еще баба почему-то. Мне бабы не нужны! – Она подбежала к Инге и, приблизив к ней лицо, зловредным тоном повторила:

– Бабы – не нуж-ны!

– Цук, – шепотом сказала Инга ей в нос.

– А-а! – заголосила Агния и потрясла кулаками над головой. – Вот где у меня твой Цук! Я убью его! Напугал меня до полусмерти! Ну, что ты вылупилась? Тоже мне – заступница сирых и убогих! Кто ты ему – мать?! Жена?! Сестра?!

– Кому? – спросила Инга, от удивления перестав трусить.

– Цуку, Цуку!

– Цуку-цуку, – повторила Инга задумчиво и спросила:

– Что это такое – цуку-цуку?

Не обращая на нее внимания, Агния подскочила к юноше, вжавшемуся в дверь, и накинулась на него:

– Кто ты такой?

– Я? Сирано, – скорбно ответил тот, наклонив голову с большими тоскливыми ушами. И тут же поправился:

– Смердяев.

– Сирано Смердяев! – с иронией повторила Агния. – Потрясающе. Во что вы превратили мой кастинг?

Она отпихнула его от двери, пнула ее сапожком и скрылась внутри. Юноша поспешно шагнул следом. Над переулком повисла гробовая тишина, Инга недоуменно оглянулась по сторонам и тут… снова увидела Гладышевского! Он стоял возле того самого освещенного здания, к которому она так стремилась, прямо под окнами, и курил, нервно поглядывая на часы.

– Эй! – громко позвала Инга и быстрым шагом направилась к нему. – Простите, вы ведь…

Гладышевский вскинул голову и испуганно поглядел на нее. Дернулся в одну сторону, в другую, потом нырнул в кусты, обрамлявшие палисадник, и мгновенно исчез из виду. «Почему он так среагировал? – подумала Инга, переходя на бег. – Неужели это действительно Гладышевский? Мистика!» Она пробежала по раскисшему газону, чавкая грязью, и вломилась в голый черный кустарник. Там никого не было. Зато за кустами обнаружилась металлическая дверь, крепко-накрепко запертая.

– Эй, кто тут? – раздался в тот же миг грозный окрик.

Инга обернулась и увидела охранника, который вышел на хорошо освещенное крыльцо и настороженно смотрел в ее сторону. Выглядел он довольно тощим и невзрачным и, вероятно, для равновесия носил громоздкие усы цвета гнилой моркови.