Размер шрифта
-
+

Не в силах устоять - стр. 8

Это было похоже на то, будто из-за туч вышло солнце.

Ее глаза засветились, а когда она подняла ресницы, он увидел, что ее глаза были не просто карие. В них играли золотистые искорки. Свет из окна освещал ее немного загоревшие щеки, подчеркивая высокие скулы. Увидев на носу россыпь веснушек, он решил, что она, должно быть, проводит много времени на свежем воздухе.

Это лицо было запоминающимся. Оно не было хорошеньким, скорее необычным. Нестандартным. Не похожим на лица лондонских красавиц, которые выглядели так, будто были вырезаны из одного и того же куска картона.

– Как вы считаете, мисс Хокинс не будет возражать, если я чуть-чуть подвину стекло? Мне очень хочется увидеть, какую он использует бумагу, и рассмотреть мазки.

– Не стесняйтесь. – Леди, знакомая с работами Редуте? – Я уверен, что у Сары не будет возражений.

Элиза стала расстегивать пуговицы перчаток.

– Позвольте мне помочь. – Гриф взял ее руку и, расстегнув крошечные пуговички, начал стягивать – палец за пальцем – лайковые перчатки.

– А теперь давайте другую руку, – потребовал он, прежде чем она успела возразить. – Предметы женского туалета подчас сложно снимать. Но как видите, у меня имеется кое-какой опыт.

Ее лицо залила краска, и оно стало почти таким же пунцовым, как розы на картине, которую совсем недавно раскритиковал Гриф.

Почти отвернув кожу второй перчатки, он остановился. Он оказался лицом к лицу с бедой в форме небольшого кусочка ее запястья. Он сделал глубокий вдох, наслаждаясь тонким ароматом лаванды и жимолости. Этот запах притягивал его, и Гриф наклонялся все ниже и ниже…

– С-сэр! – Она выдернула руку, но он успел почувствовать мягкость ее кожи.

– Простите. С моей стороны это было не по-джентльменски, – сказал он, наблюдая, как она, сняв перчатку, наклонилась над рамой. Неужели ее шепот был лишь плодом его воспаленного воображения?

– Можете ударить меня, если… если я нарушил правила приличия. Поддался…

Появление Сары не дало ему возможности закончить фразу.

– Простите, что я задержалась, леди Брентфорд. – Она сделала паузу и взглянула на них вопросительно, прежде чем добавить: – Я попросила вашего брата подождать в одной из свободных гостиных в конце коридора. Портье проводит вас.

– Простите меня, но я немного подвинула стекло на вашей картине, – запинаясь сказала Элиза. – Мне никогда раньше не приходилось видеть оригинал художника Редуте, поэтому мне захотелось поближе рассмотреть технику его письма.

– Что? – спросила Сара. Она явно что-то пропустила.

– Я говорю о художнике. Это Пьер-Жозеф Редуте. Он служил придворным живописцем у Марии Антуанетты.

Страница 8