Не угрожай боссу, опасно! - стр. 50
Она поклялась, но позже выяснилось, что обманула и меня.
Однажды я пришёл домой поздно, отец был на учениях. Мать ждала меня, чтобы поговорить. Не знаю, как выдержал тот разговор, казалось, что каждое её слово — нож, вонзавшийся в мою плоть, кромсая на куски. Было невыносимо больно осознавать, что меня родила эгоистка, но я слушал и молчал. По её словам, во всём был виноват отец, а она, бедная и несчастная, хотела тепла и любви. Серьёзно? Любви? Значит, отец её не любил? Да она ходила разодетая, как королева, постоянно отдыхала на юге, он ее на руках носил, каждую свободную минуту старался уделять ей внимание! После её поступка и объяснений она как мать перестала для меня существовать, было противно на неё смотреть. Если муж не устраивает, уходи, но зачем же изображать любовь? Ах, ну да, положение. Она хотела меня подкупить, чтобы молчал. Даже конфеты предлагала, которые всегда мне запрещала, мотивируя тем, что сладкое вредно. Они вдруг стали полезны? Серьёзно? Решила подкупить меня сладостями и игрушками? За разбитые идеалы, за то, что придётся чувствовать себя предателем, смотря на отца, которого я боготворил? Наверное, она считала, что в восемь лет я ничего не понимал. После этого я конфеты терпеть не мог, у меня с ними плохие ассоциации — измена и предательство. Моё предательство! Я ведь действительно его предал, не сказав правды. И молчал пять долбанных лет! Это был настоящий ад. Ведь после того случая у меня как пелена спала с глаз и я стал видеть то, чего не замечал ранее: не одна моя мать вела разгульный образ жизни.
Чтобы не свихнуться от вины, которая не давала спокойно жить, я занялся спортом. Гасил таким способом гнев и боль, изучал различные виды боевых искусств и старался свести к минимуму общение с матерью. Позже стал изучать психологию, хотел понять, почему такое происходит. Я искал ответы везде. И благодаря этому теперь мне не нужно слов, я читаю человека по жестам, мимике, расширенным зрачкам, сбившемуся дыханию. Эмоции говорят правду, даже по внешним данным можно узнать наклонности человека. Как говорится, всё тайное становится явным, и мою мать сдала подруга, такая же шалава, как она. Слив подругу, она хотела обработать моего отца и занять место неверной жены. Зря надеялась. Папа оказался не настолько глуп. А, узнав об измене, просто подал на развод, и никакие мольбы моей гулящей матери не изменили его решения. Он спросил меня: «Знал?» Пришлось рассказать правду и пояснить, почему молчал. Он только усмехнулся, похлопал меня по плечу: «Запомни чувство, которое тебя съедало, впредь будешь знать, что ожидает за подобное».