(Не)Твоя семья - стр. 23
Я дал возможность обсудить ситуацию сегодня, даже наорать и поругать как маленького позволил бы, но раз это никому не нужно, значит, заканчиваем. Больше такого шанса не предоставлю.
Утром заехал в «Загитов и партнеры». В этом деле нужно поставить жирную точку. Финансовую.
– Сколько собираешься ей платить? – Марат лично занимался моим делом, хотя эту работу мог передать рядовому специалисту. Возможно, я и сам этого хотел бы. Друг ничего не говорил, но иногда бросал слишком тяжелые красноречивые взгляды. Надеюсь, с женой будет выбирать выражения, описывая наш с Ангелиной развод.
– Пятьсот ежемесячно и десять лямов одноразово, – ответил глухо.
Марат присвистнул. Ангелина не справится одна. Это сейчас она храбрилась, но настоящих трудностей не видела. Я оберегал ее, холил и лелеял. Цели оставить ее без средств к существованию у меня не было. Все же она повела себя правильно и достойно: без истерик и меркантильных попыток отсудить у меня имущество. Я буду помогать финансово. Знать о ней и плоде ничего не хочу, но платить буду. Не я, а банк, конечно. Марат оформит документы, чтобы к этому вопросу мы больше не возвращались.
– Ты как сам? – Марат неожиданно сбросил маску равнодушного юриста и перевоплотился в друга. Мы ведь не говорили об этом по душам: все четко, быстро и по делу. Я вообще душу никому не изливал. Может, надо бы, да поздно. Время ушло. Не хочу говорить о ней. Думать тоже не хочу, но с этим сложнее. От людей убежать легче, чем от себя.
– Охранено, – сухо ответил, подписывая доверенность на банковское обслуживание. От дальнейших расспросов спас сигнал напоминалки в телефоне.
Шрек. Таблетки.
Мля! У нас с Ангелиной синхронизирован календарь по домашним делам. Домом, бытом и собакой занималась она, но теперь ее нет. Или есть? А вдруг она еще не уехала?
– Заканчивай без меня, – стремительно поднялся и вышел. Уже по дороге в Сколково понял, что жены не могло быть дома. Она ключи бросила практически мне в лицо. Машина тоже стояла на парковке лофта. Геля слишком уверенно заявила, что видеть меня больше не хочет. Со зла и обиды, естественно. Она меня любит. Страдать и жалеть начнет уже очень скоро, но это будут ее проблемы.
Остановился возле ажурных ворот – не стал искать пульт и заезжать. Вряд ли надолго задержусь. Дверь поддалась легко: не успел войти, как Шрек с восторженным лаем бросился в ноги.
– Привет, бродяга, – присел и потрепал по коричневой морде. – Одни мы, да? – спросил, но ответ витал в воздухе: запах дома, родного, любимого, увядал, растворялся в воздухе вместе с ароматом хозяйки, уступая место дереву и мебели. Когда становилось пусто, появлялся запах либо свежего ремонта, либо затхлости. В доме пахло ремонтом, а затхло у меня исключительно внутри. – Пойдем, покормлю тебя и таблетки выпьем.