Не твоя дочь - стр. 12
Много месяцев я ничего не посылала, а Ванька просил. Не связывалась с ним по видеосвязи. Сначала беременность скрывала, потом хотелось похудеть, чтобы он ни о чем не догадался, а после он перестал просить. Пару месяцев назад я сама послала ему свое фото, и понеслось…
«Твой брат явно объедает сестренку», — в конце ржущий смайл.
Я начинаю смеяться. Мы с мамой шутим, что Варя – девочка-принцесса, которая с рождения на диете. Боря в папу, тот всегда любил хорошо поесть. Мы стараемся малышей рассадить по разные стороны стола. Борис съедает свою порцию, а потом добирается до вкусностей Вари. Пока она, медленно жуя, раздумывает, он уплетает все, что лежит в ее тарелке.
Мы переписываемся с Ванькой, все это время я не перестаю улыбаться. Ухожу в наше общение настолько, что перестаю прислушиваться к разговорам в кухне. Напрягаюсь и закрываюсь, когда ощущаю на себе тяжелый взгляд. Мне не нужно видеть, что в проеме стоит Глеб, я настолько хорошо научилась его чувствовать, что за два года разлуки ничего не изменилось. Не стерлось с подкорки мое притяжение к нему. Между нами даже воздух другой, более разряженный, тяжелый, но такой… от которого голова пьянеет и кружится. Как же сложно мне было первое время без него, словно кислорода лишилась. Невкусно было жить, невкусной была еда, даже воздух, который проникал в легкие, был невкусным.
Позволяю Борьке сползти на ковер и забрать у Вари динозавра. Малышка заползает мне на руки.
Руки Тихомирова спрятаны в карманах. Он медленно проходит в гостиную. Останавливается надо мной. Пульс настолько учащается, что начинает подташнивать. Я не верю, что он узнает в Варе свою дочь, Глеб даже не всматривается в черты ее лица, но меня все равно всю колбасит. Страшно будет, если я себя выдам. Нужно успокоиться. Я сумею, всегда могла с собой справиться.
Не отрывая от меня взгляда, Глеб садится на край дивана. Дети, заметив приближение незнакомца, не спешат идти на контакт. Замирают и подозрительно рассматривают Тихомирова. Если Борька к нему подползет, Глеб сбежит?
— Прогуляешься со мной? — ненавижу этот вкрадчивый, проникающий в душу тон. Пробирает до самой глубины души.
Натягиваю на лицо улыбку. Отработанная годами мимика, в зеркало можно не смотреть, знаю, что выгляжу естественно, будто действительно приятно слышать его приглашение. На самом деле хочется ударить и расцарапать ему лицо. Зачем он приехал? Зачем копает старую рану в моем сердце?
— Последнее время я гуляю только с детьми, — непринужденно пожав плечами.
Злится. Ощущение, будто он знает, что я обманываю. Хотя после отъезда Берта я выходила прогуляться всего лишь несколько раз с бывшими подругами. Отношениями обзаводиться не спешила.