Не твоя девочка - стр. 4
Но все равно, злость к этому Богдану прочно поселилась у меня в душе, въелась внутрь, буквально проросла в нервные окончания и вытравить её хоть чем-то не представлялось возможным.
Я злилась на него за свои стыд и позор. А эти вещи я никогда и никому не прощаю.
В общем я в слезах ринулась в свою спальню, откуда потом еще двое суток отказывалась выходить. Пришлось дяде даже извиняться. Это он тоже умел прекрасно делать и я, конечно же, его простила...
Потом я еще несколько раз натыкалась на этого Вертелецкого в нашем доме, и всякий раз делала вид, что не вижу его в упор. Даже если натыкалась носом в его сильную широкую грудь. Да-да... и такое тоже было.
2. 2
Помолвка и свадьба состоялись, когда дядя еще был жив.
В день бракосочетания на меня смотрели сотни людей — кто с сочувствием, кто с презрением, а кто-то и с откровенной завистью.
Ну конечно, первые — гребанные интеллигенты, косящие под элиту города. На деле же обычные слуги при хозяевах-бандитах.
Вторые — женушки и дочки друзей новоявленного муженька — гламурные дивы и дородные матроны в годах.
Третьи — прислуга сплошь из молоденьких девочек, для которых богатый и известный в городе бизнесмен Богдан Вертелецкий — мечта, за которую можно и пострадать.
Да, по их мнению, и страдать-то особо не придется. Внешне мой новоявленный муж красавчик, каких мало.
Высокий и зеленоглазый, с коротким ежиком русых волос и жилистым подтянутым телом. Волевое лицо, зоркий внимательный взгляд холодных глаз, прекрасные манеры и дорогие шмотки. А также пара-тройка фирм в нашем и соседних городах, несколько крутых тачек и вообще, по мнению девиц, у парня все шоколадно. С таким вроде как не зазорно и за бесплатно, а уж за подарки и сытую жизнь — желающих полгорода наберется.
Зато мне, хорошо осведомленной о характере и душе Вертелецкого, было не сладко. Каждый раз, когда Богдан склонялся ко мне для поцелуя, меня непроизвольно била дрожь. Вертелецкий это прекрасно видел. Наконец он примкнул к самому уху и холодно произнес:
— Не позорься.
Отошел, но ту же вернулся, чтобы добавить:
— Не порть дяде настроение.
Я мысленно послала козла и прокляла то утро, когда пообещала дяде, что выйду замуж за Вертелецкого. Но так как я очень хорошо воспитана, то клятвы привыкла выполнять. И вот стою тут как дура, изображаю из себя счастливую невесту. А самой хочется реветь. И что я такого в жизни натворила, что мне теперь век придется куковать с нелюбимым?
Но приходилось держать себя в руках — все-таки я теперь публичная персона. Да и не привыкла, знаете ли, раскисать на людях. Человек такой страшный зверь — один раз покажешь свои слабые места, при первом же удобном случае именно в эти места и ударит. Это я давным-давно усвоила, даже несмотря на свой весьма юный возраст.