Не тот муж. Возвращение - стр. 44
Затем передо мной возник Филлип. Вовремя надо сказать, потому что реальность вдруг задрожала и стала превращаться в какой-то мутный сон. Показалось даже, что не было ничего. Это была игра разума, который пытался таким образом попрощаться, уколов напоследок.
– Решила уехать, не дождавшись меня? – пошутил он, взяв за плечи. – Только из-за того, что я опоздал на пару минут?
Я сморгнула несколько раз, посмотрев на друга.
– Скажи, что ты видишь тоже, что и я? – попросила я тихо, пытаясь сделать вдох сквозь рвущиеся рыдания. – Я ведь не схожу с ума?
– Да, – как будто невпопад ответил Фил, продолжая улыбаться мне. – Пойдем отсюда, милая?
Улыбка цвела на его губах, но не в глазах. Они были серьезными, а еще очень злыми.
– Подыграешь мне?
Я кивнула, надеясь, что сделала это ни через чертову вечность.
– У тебя ничего не выйдет, милая!
Он устраивал спектакль, на который оказалась не способна я. Мне всего-то и нужно было, что просто улыбнуться фирменной улыбочкой Спасских, послать воздушный поцелуй и закрутить задницей в нужную мне сторону.
– Дай-ка сюда! – воскликнул француз, потянувшись и забрав чемодан из моих рук. – А теперь иди сюда!
– Не смей! – успела выкрикнуть я, прежде чем мир кувыркнулся и встал с ног на голову.
Филлип присел передо мной, позволив увидеть так и не «оттаявшего» Николаса еще раз, сказал быстро: «тебе придется подыграть мне!», а потом закинул на плечо.
– Филлип! – воскликнула я, ударив его по спине кулаками. – Немедленно поставь меня на землю!
Это маленькая встряска погнала мрачные тени прочь и добавила процент к упавшему заряду батареи под названием «настроение». Она же заставила меня покраснеть и вспомнить об еще одно участнике этой нескончаемой пьесы.
– Илья! – обратилась я к знакомой рубашке, брюкам и чемодану в руках. – Ну хоть ты скажи ему!
– А что я ему скажу?! – откликнулся недовольный Скворцов. – Я ведь не бельмеса по-французски!
Я попыталась приподняться, но понятно, что все тщетно, представила, как выгляжу и поняла, что чувствуют героини многочисленных романов – беспомощность, возмущение, стыд и все-таки веселье. А как иначе? Что можно поделать, когда висишь, задрав зад?
– Что ты творишь? – спросила я, как только меня поставили на ноги. – Как вообще можно подыграть в этом случае?
Фил даже бровью не повел в ответ на это. Как и не подумал улыбнуться, упростив мне жизнь в одном случае и усложнив в другом.
– Ты справилась, детка, – ответил лохматый парень, передав глазами то, что я ожидала увидеть у нее на губах.
Он веселился, а я все еще возмущалась. Юбка была на месте, но меня не покидало ощущение, что я так и стою в трусах перед ним, овеваемая всеми парижскими ветрами.