Не тот король - стр. 2

Последнее, что помню из нормальной жизни – визг тормозов, болезненный удар и темноту. Потом был проклятый бассейн, где я кувыркалась в чём мама родила, и черноволосый амбал с изуродованным шрамами лицом.

Большой такой, брутальный и страшный!

Именно он, как щуку из колодца, выловил меня из загадочной голубоватой жижи, которую все называли «Аквамарисом». Ещё сказал что-то такое странное, отчего я именно щукой, исполняющей желания, себя и почувствовала.

Кажется, я теперь ему по гроб жизни обязана.

Так себе перспектива.

Но был там и другой человек. Седой, хотя и не старый. У него светло-серые холодные глаза и ледяные руки. А ещё он накинул на меня свой плащ. Кажется.

– Я с тобой разговариваю! Или ты не только страшная, но и немая? – ядовито усмехается женщина, покачивая головой, отчего её громоздкие украшения неприятно бряцают.

Морщусь, собираясь с мыслями. Надо что-то ответить, но что? Подавив желание нагрубить, спрашиваю:

– Вы кто?

Точно не моя фея-крёстная. Да и я вряд ли в сказку попала.

– Как ты смеешь… – шипит незнакомка, краснея от возмущения, а потом внезапно сдувается и гораздо тише произносит: – Ах да, ты же иномирянка. Откуда тебе знать, кто я. А додуматься – ума не хватает. – Поджав губы, она опять сверлит меня взглядом, а я убеждаюсь, что версия про мир иной самая верная. – Пресветлая Мариэлла! Почему моему мальчику так не повезло?! – Женщина театрально вздыхает, глядя в потолок. Я тоже туда смотрю: вдруг кто ответит? – Единственная подходящая девка – и та уродина безмозглая!

– Подходящая для чего? – уточняю, проглотив оскорбление, хотя обидно: с IQ у меня всё в порядке, как и с внешностью: не фотомодель, конечно, но симпатичная. Впрочем, стандарты красоты тут вполне могут отличаться от наших, если это, действительно, другой мир.

– Для рождения моего внука! – ошарашивает незнакомка.

Ну, супер! А ничего, что я, вообще-то, бесплодная?

Пока размышляю, сообщить эту новость ей или безопасней будет промолчать, бабушку моих нерожденных детей окончательно прорывает. Она вываливает на меня столько информации про какие-то средневековые проклятья, пророчества, порталы и прочую хреномуть, что сознание, едва выбравшись из спячки, жаждет нырнуть туда снова.

А потом открывается дверь, и в спальню без всякого стеснения входит амбал. Тот самый. Он целует родовитую хамку в лоб, странно поглядывая на меня, и ласково произносит:

– Не горячись ты так, мама. Подкрасим эту бледную моль, приоденем – сойдёт.

То есть я бледная моль и уродина, а он, значит, тот самый сынок, которому не повезло? А ничего, что он сам страшен, как чёрт?