(не) Только Секс - стр. 32

— А как же твой еб…рь? — с остервенением и явным презрением едко произносит он.

В очередной раз замираю от его откровенно вызывающего хамства и выдаю то, что не позволила бы себе в менее обостренной ситуации:

— Если я расскажу ему, он просто… тебя… убьет. А я пока не могу, ты же все-таки отец моих детей.

Я никогда не вру.

А поэтому он, кажется, верит.

Истерично выдергивает конверт из внутреннего кармана пиджака, с презрением швыряет на стол, разворачивается, и история с уходом один в один повторяет мамину.

— Скатертью, — облегченно выдыхаю я, с удивлением обнаруживая, что не испытываю ни малейших угрызений совести по поводу своего вранья.

Открываю конверт, пересчитываю содержимое.

Хм…

Тихий, очень осторожный поворот ключа в замке.

Мама? Вернулась?

Выключаю свет, занимая стратегически выгодную позицию в прихожей.

Входная дверь открывается, проем заполняется темным контуром фигуры, и дверь закрывается вновь. Минутная возня.

— На кухню. Быстро! — командую я и слышу негромкий смешок себе в спину.

С каждым мгновением гул набата в голове набирает мощь. Я настолько остро чувствую потребность перемен, что тревога в груди ощущается раскаленным кипящим варевом, требующим немедленного выплеска наружу. Больше так продолжаться не может, но у меня еще нет решения ни по одному пункту моей стремительно меняющейся жизни.

Тянусь к выключателю, понимая, что сейчас мне предстоит выдержать еще один разговор. Щелчок, разворот на сто восемьдесят градусов, я присаживаюсь на стул, потому что только одно воспоминание о том, что сегодня выпало на долю моих бедных ножек, заставляет сомневаться, что я смогу на них устоять.

Одобрительный присвист сына.

— Ого, — осматривает меня он, уделяя особое внимание лицу, — отлично выглядишь, мам! Мой совет пошел на пользу! Уверен, что отец остался доволен, — расплывается Олег в ехидной улыбке. — Видел сейчас, как он к своей кукле дернул. Ага, заявится только под утро. Бумеранг ей между… глаз! — он старается держать нейтральный тон, но злые нотки слишком явно пробиваются в последней фразе.

Затем взгляд опускается на стол и, остановившись на лежащем на нем конверте, становится предельно заинтересованным.

Одна бровь медленно ползет вверх, и он так сильно становится похож на Виктора… к сожалению, уже не только внешне, и совсем не в том, в чем мне бы хотелось.

— Это для меня? — в голосе появляется напряжение, завязанное на реальной важности происходящего.

— Проверь, — разрешаю я, и конверт сразу же оказывается у него в руках.

— Что это? — севшим голосом спрашивает сын спустя тридцать секунд. — Здесь чуть больше половины!