Не только апельсины - стр. 9
– Надеюсь, лето будет жарким, тогда изо всех щелей полезут.
Мама явно расстроилась.
– Помните, какая жара стояла два года назад? О, вот тогда я поторговала! Тараканы, древоточцы, крысы, что душеньке угодно, и всех я травила. Нет, дурные времена настали, совсем дурные.
Пару минут мы хранили уважительное молчание, потом мама кашлянула и сказала, что нам пора идти.
– Ну и ладненько, – сказала миссис Аркрайт. – Вот, возьмите для девчушки.
«Девчушка» – это я. Порывшись под прилавком, она достала несколько жестянок разной формы.
– Она там шарики и прочие мелочи может хранить, – объяснила она.
– Спасибо, – улыбнулась я.
– Айюшки, а она и разговаривать-то умеет! – улыбнулась мне миссис Аркрайт и выпустила нас из лавки.
– Смотри, какие, Мэй! – я подняла жестянки повыше.
– Тетя Мэй! – рявкнула мама.
Мэй рассматривала их вместе со мной.
– «Серебряная рыба», – прочитала она. – «Щедро посыпать за раковиной, унитазами и в прочих сырых местах». О, очень мило! А вот тут: «Вши, клопы и так далее. Эффект гарантирован, или вернем деньги».
Наконец мы дошли до нашей двери. Доброй ночи, Мэй, доброй ночи, Элис, благослови вас Бог. Папа уже лег спать, потому что смены у него были ранние, а мама еще долго не ляжет.
Сколько себя помню, она всегда ложилась в четыре, а папа вставал в пять. По-своему даже приятно, ведь всегда можно спуститься среди ночи и не чувствовать себя одинокой. Довольно часто мы ели яичницу с беконом, и мама немного читала мне из Библии.
Мое образование началось так: мама учила меня читать по Второзаконию и рассказывала о жизни святых – какими они были грешными и как предавались безымянным желаниям. Таким нельзя поклоняться, то есть это еще одна – очередная! – ересь католической церкви. Нельзя поддаваться сладкоречивым папистам.
– Но я в жизни папистов не видела.
– Девиз девушки – «БУДЬ ГОТОВА».
Я усвоила, что дождь идет, если тучи натыкаются на какое-нибудь высокое здание, например на шпиль или на собор; от столкновения образуется дырка, и все внизу становится мокрым. Вот почему в стародавние времена, когда единственными высокими зданиями были дома Божьи, люди говаривали, что чистота – все равно что святость. Чем более святой у тебя город, чем больше в нем высоких зданий, тем чаще идет дождь.
– Поэтому в безбожных местах такая сушь, – объяснила мама, потом уставилась в пустоту, и карандаш в руке у нее дрогнул. – Бедный пастор Спрэтт.
Я обнаружила, что все в мире природы есть символ Великой Битвы между добром и злом.
– Возьмем змею мамбу, – сказала мама. – На короткой дистанции мамба способна обогнать лошадь.