(не) Суррогатная мама - стр. 36
Маме не скажешь, потому что она трясется за своим мужем. Не спорю, мужик он положительный. В каком-то смысле. Хозяйственный, хваткий, предприимчивый, но, как и его мать, придерживается старорежимных взглядов. И, как мне кажется, лишен умения сочувствовать напрочь. Свой авторитет считает непоколебимым. Никогда не меняет своих решений, даже если неправ. «Мужик сказал, мужик сделал!» «Мое слово – закон!» - это все про него.
И ясное дело, меня, опозоренную и обрюхаченную, в доме держать не будет. Откуда пришла, туда и иди. А идти и некуда.
Я не могла себя заставить выйти из кабинки. Казалось, что все уже сейчас начнут тыкать пальцем в меня и насмехаться, обзывать падшей женщиной.
Конечно, если у тебя есть квартира и работа, даже при отсутствии мужа, ребенок не проблема. А когда тебе восемнадцать и ты один на один с бедой…
Но сколько ни сиди, возвращаться домой нужно. И тут же закралась трусливая мысль. А может, если я буду таскать бидоны с молоком, у меня все разрешится? Ведь баба Зина рассказывала? Правда, рассказывала и том, что можно и умереть от кровотечения…
Еще несколько дней я ходила, как сомнамбула. Даже решилась сходить к бабушке Максима. Вдруг он заболел или что с ним случилось? Но, ожидаемо, с ним ничего не случилось… Он работал и про меня думать забыл.
- Может передать что? – Вера Васильевна пытливо всматривается в мои глаза, и мне приходится прилагать нечеловеческие усилия, чтоб сохранить непринужденное выражение лица. Хотя хочется реветь белугой. Вместо дома, я пошла к речке, на «наше» место. Давясь слезами, стерла его номер с телефона и выбросила сим-карту в воду. Все. Концы обрублены. Так я себя обезопасила от унижения. Ведь когда меня жизнь совсем припрет к стенке, Подгорский – последний человек на Земле, к которому я захочу обратиться.
Если я ему не нужна была здоровая и беспроблемная, то нищая беременяшка, без кола и двора, точно не предел его мечтаний. Я, словно наяву, себе представила, как кривится в презрительной усмешке его твердо очерченный рот, как веет арктическим холодом от его стального взгляда.
- И зачем мне эта информация? – спрашивает он, и я просто умираю от унижения.
Утерев глаза, умывшись, я отправилась домой. Мне бы дотянуть до поступления, заселиться в общагу, а там может что-то изменится. Найду подработку. В конце концов, говорят же : «Бог дает ребенка, даст и на ребенка!»
Но моим планам не суждено было сбыться… На следующее же утро меня застукала баба Зина, когда я пугала унитаз.
Тут же был собран семейный совет, который больше походил на суд инквизиции.