Не судите Афродиту строго - стр. 10
– Нет, что вы, – зарделся я. – Это перевод Ильинской.
– Какой Ильинской? – Тут же ревниво встрепенулась она: – Не той ли, что из грыжевского театра – давеча играла здесь в «Дездемоне»?
– Да нет же! Ту зовут Светлана, и она не знает языков. Я имел в виду Софью Борисовну Ильинскую – профессора янинского университета.
– А откуда вы знаете про Светлану? – подозрительно посмотрела на меня Лемурова.
Тут я прикусил губу, поняв, что сболтнул лишнего: своё знакомство с актрисой Светланой Ильинской мне совершенно не хотелось афишировать, и на то были свои веские причины. Пришлось им рассказать, что ровно за день до этого здесь же, на яхте, я столкнулся с ней на такой же экскурсии, которую проводил для актёров из труппы театра режиссёра Юлиана Грыжева.
На самом деле Светлана Ильинская была бывшей – первой и единственной – женой моего нижегородского приятеля Игоря Скромного, пару лет назад без вести пропавшего во время своей журналистской командировки в Лашман. Эту историю долго здесь рассказывать, да и, наверное, незачем: её подробно описал с моих слов в книге «Фарфоровый чайник в небе» кинорежиссёр Георгий Молоканов. Правда, под псевдонимом и, как это часто бывает у режиссёров, многое там переврал и напутал. Хотя суть изложил верно: косвенно я был причастен к гибели журналиста Игоря Скромного в лашманских болотах.
По вине Гоши я влип тогда в жуткую передрягу, из-за чего меня могли обвинить в несовершённых мною преступлениях и посадить. Именно поэтому мне и пришлось срочно уносить ноги из России. Но и за границей из-за того же Скромного я оказался в заложниках у азиатской мафии и уж только потом, когда после долгих мытарств и приключений еле вырвался из её лап, наконец-то сумел осесть под чужим именем здесь, на Кипре. В общем, кому интересно – читайте «Чайник в небе».
Светлана Ильинская разошлась с Игорем Скромным после того, как однажды на московских гастролях познакомилась с новомодным режиссёром Грыжевым из тусовки Серебренникова и Богомолова. При первой же встрече она сразу дала ему, а он из постели взял её потом и в свой театр. Переводом, получается.
Ильинская, как и все лицедейки и лицедеи, была не очень разборчива в половых связях ради славы и денег. И при встрече со мной про своего бывшего она вспомнила только потому, что после исчезновения Игоря никак не могла продать их общую квартиру в Нижнем Новгороде. Гоша тогда как в воду канул и до сих пор числился пропавшим без вести: тело-то его так и не нашли.
Пресса писала, что Скромный бесследно исчез во время своей командировки в Лашман. В той поездке рядом с ним фигурировала и моя русская фамилия, но и я тогда вслед за Игорем тоже как в воду канул. Поскольку Скромный с тех пор так и не объявился, а я вот теперь попался ей на глаза, то его жёнушка и вцепилась в меня клещом: