Размер шрифта
-
+

Не столько лирика, сколь остроповседневность - стр. 3

Дрожащих за свои мандаты.

А мне угодливость противна,

Я даже за чужую каюсь.

Есть риск в позиции активной,

Зато, совсем не пресмыкаюсь.

За окном натурализм:

День, морозом скованный.

Я подумал и дал жизнь

Мысли зарифмованной.

Мужьям сидеть бы дома, но,

Тоскуют россиянки.

Как много судеб сломано,

По глупости и пьянке.

Нет либеральных крыс подлей,

Страну сумевших искалечить.

И долго же из всех щелей

Нам выковыривать ту нечисть.

Когда Кучак грузил цемент,

Изнемогая под мешками,

Какой-то бестолковый мент

Его подбадривал смешками.

Скажу, с презреньнм глядя я,

Как чино-шваль сверкает:

– Чиновная подляндия –

– Странишка воровская.

Дней моих не сосчитать,

Скоро жизнь кончается.

Уж пора серьёзным стать,

Да не получается.

Разъедает дым табачный

Мне глаза. Слезу утёр.

Собеседник мой – невзрачный

И, по-глупому хитёр.

Попрошайка – надоеда,

Толстокожий клянчеман.

Мне нужна твоя беседа,

Как сандалиям карман.

Я гоню, он клянчит снова,

Машет пухлою рукой.

Еле вытолкал дурного.

Уродится же такой.

Я родом из низов народных.

В иных делах – большой мастак.

По виду, вроде, благородный,

По содержанию – простак.

Из людей почти не выделяюсь,

Только худобой и озорством.

Постарел и быстро утомляюсь.

Вижу жизнь, как в зеркале кривом.

Медленно брожу я на закате,

Осмысляя собственный закат.

Время пролетело так некстати,

Я ленился, каюсь, виноват.

Горечью испытанный и лестью,

Каждый день, увы, неповторим.

Мне б прожить с достоинством и честью.

Ладно, жизнь, ещё поговорим…

Юмор

Он масло не любил коровье,

Зато употреблял лимон.

И получал заряд здоровья,

И кислой горечи гормон.

Томит преддряхлости усталость,

Стук сердца – в болевом нытье.

Лишь где-то в глубине осталось

Веселых весен бытие.

Годов, насыщенных страницы

Листает память, чуть грустя.

Как будто жизнь мне только снится

Лет сорок – пятьдесят спустя.

До чего Серёга невезучий.

Из знакомых, он один такой.

Нардовые кубики трясучей,

Робкой, неуверенной рукой

Он бросает в игровом угаре.

Эх Сергей, шальная голова,

Фарт, азартом не раскочегарить.

Игро-принцем станешь черта с два.

Крутит хлопья снежные метель.

Я лежу, живой ещё покуда.

Надоели мятая постель

И погода – мерзкая паскуда.

Знаешь жизнь, мне дорог каждый час твой,

Лучший и не лучший – всё по мне.

Просто жить – уже большое счастье,

А со смыслом – вообще вдвойне.

Прижму к груди своей листок.

Жизнь – ты великая блудница.

Переношу страстей поток

Я на обычные страницы.

Бурлящих чувств шальные дни

Не возвратят жрецы и маги,

Но в память врезались они

Строками на простой бумаге.

Люди растеряны, нищета,

Рок пандемии, заврались власти.

Вредо-чиновная суета

И подозрительные напасти.

Страница 3