Не солите хвост дракону - стр. 39
11. Глава 11 ❤️❤️❤️
Оданн, Эрика и Вереск едва успели ступить на плиты Волчьей Тропы, как в и так негостеприимном краю началось настоящее светопреставление. Ветер ломал, точно спички, вековые деревья. Он поднимал с земли и швырял наземь, разбивая на тысячи осколков, огромные валуны. В свисте ветра девушке послышался весёлый смех. Точно миллионы хрустальных колокольчиков сплетали чарующую песню.
Прикрыв ставшие бездонными глаза, воительница позволила чутью узнать всё, что удастся. Перед мысленным взором девушки предстало лицо молодого черноволосого человека с задорными голубыми глазами. Она не опознала в нём ни Свет, и не Тьму, а только весёлый и бесшабашный характер.
«Кто же ты такой? Я никогда не слышала ни о ком, подобном тебе. Знаю только, что можешь принести и великую радость, и разрушения и смерть. Жаль, что Скарокас не с нами. Может, драконы знают, кто это? Хотя, Вереск – бард, а в старинных балладах можно отыскать такое, чего не сохранили ни людская память, ни мудрость фаэри, ни учёные книги».
– Оданн, Вереск, мне было видение, но я никак не могу понять, что оно означает! – Эрика позволила обоим проскользнуть в её разум. – Вы знаете это божество?
– Нет, этот бессмертный мне не знаком. Кто знает, какие тайны он ведает, и через какие тропы пролегает его Путь? Скажу лишь одно: я не чувствую в нем ни света, и ни тьмы. Он – словно ничем не ограниченная Стихия. Сложно сказать, к добру или к худу его появление на Ратле.
Оданн лишь отрицательно кивнул головой, тоже признаваясь в собственном незнании. Только в голове у девушки промелькнула ворчливая мысль старшего родственника:
«Обладатель этих глаз, похоже, не склонен задумываться над тем, к чему могут привести его проказы. Могу сказать только одно: и развалины Храма Судьбы, и сегодняшний буран – его рук дело. Кто он, и чего хочет, про то мне неведомо. Может, драконы что-то могли бы рассказать. Только они избрали другую дорогу. Надеюсь, Старейшие Волчьего народа смогут, хотя бы, слегка прояснить эту непонятную ситуацию».
Эрика прекрасно понимала, что эльфа раздражает чужая личина. Особенно тем, что так живо напоминает их недавнего спутника. Та всегда приводила к тому, что она не была расположена к его обществу даже во время коротких остановок.
Вереск снова достал из вещевого мешка бренные останки арфы, горюя об утраченном инструменте. Он прошёл с ним вместе столько Дорог, что выкинуть то, что уцелело, оказалось слишком большой болью. Рыжеволосая воительница мысленно дала себе увесистый подзатыльник и напомнила, что, на самом деле, бард выглядит совсем не как отвратительно как приставучий и липучий, как патока, Скарокас.