Не солите хвост дракону - стр. 33
Вскоре ветер, поднятый огромными крыльями, сообщил девушке, что разъярённая парочка удалилась восвояси. Обернувшись человеком, она откатила заветный камень и заполучила все три амулета. Два из которых, возможно, никому и ничем помочь уже никогда не смогут. Третий мерцал в ярком солнечном свете странным морозным камнем, с выгравированной на его поверхности руной «Путь».
Обратный путь занял гораздо меньше времени. Воительница прекрасно понимала, что их время на исходе и порадовалась про себя, что звериное чутьё оказалось гораздо острее человеческого. Предательство драконов её ни капельки не удивило, так как даже в отношении сородичей они всегда строго блюли исключительно только свои собственные интересы. До других рас им и вовсе не было совсем никакого дела.
Вылетев на поляну, где поредевший отряд разбил лагерь, бессильно осела на мёрзлую землю. Она отказалась от протянутой бардом миски с сытным мясным хлёбовом и быстро пересказала Оданну всё, что удалось узнать.
«Значит, Арокас, наконец-то, прозрел и отверг тех, кто не достоин вершить судьбы этого мира от его имени. Именно драконы повинны в том, что война столько столетий полыхает на Ратле. Если бы они должным образом выполняли свои обязанности, а не занимались лишь поиском удовольствий и накоплением богатств, ничего подобного не случилось бы никогда. Отдай уцелевший амулет Вереску. Собирайте вещи! Нам надо спешить, но поесть не забудьте. От нас будет мало толку, если мы ослабеем от голода».
Услышав от старшего оборотня невесёлую новость, эльф не стал терять время на пустые разговоры. Вскоре укромную поляну покинули рыжая, как осеннее пламя, воительница и черноволосый молодой человек, выражение лица которого было непроницаемым. Словно он пытался скрыть свои мысли даже от самого себя. Небольшой отряд бесшумно скользил по заснеженному лесу вслед за огромным чёрным волком, в шкуре которого поблескивали нити седины. Эрика настояла, чтобы остатки арфы они прихватили с собой в качестве «военного трофея».
Дальнейший путь отложился в воспоминаниях всех троих, точно ускользающий на рассвете странноватый сон. Девушка в который раз помянула про себя недобрым словом хвалёный драконий эгоизм. В нём их справедливо упрекали не только люди, но и другие фаэри.
Оданн почуял неладное гораздо раньше, чем они примчались к Храму Арокаса. Волк задрал морду к равнодушным небесам, и к звёздам воспарил леденящий душу вопль. От полных безысходной тоски звуков у обоих его спутников мороз по коже пробежал.
Воительница резко осадила скакуна, сунула повод в руку барда и заскользила к чернеющим в ночной тьме постройкам. Ни одна сухая ветка не треснула под подошвами изрядно поношенных сапог. Сначала она и не поняла, что не так, но, перекинувшись в волчью ипостась, ужаснулась. От святыни Сплетателя Судеб и Хозяина Всех Дорог остались только прокопчённые руины. Запахи, которые помогли бы понять, кто тут порезвился, напрочь, отсутствовали.