Не смей меня касаться. Книга 2 - стр. 17

На светловолосую фурию было страшно смотреть… Она вся тряслась, заплаканные голубые глаза горели ненормальным истеричным блеском. Эльвира Тимофеевна подскочила к дочке, попыталась обнять девичьи худенькие плечи, но та лишь грубо оттолкнула мать, опрокинула стоящий рядом с ней стул, потом сбросила находящиеся на маленьком компьютерном столике письменные принадлежности.

– Дочка, успокойся! – хрипло сказал побледневший Николай Алексеевич, а его рука потянулась к левой стороне груди, где опять начинало гореть и болеть.

– Я не могу успокоиться, папа! Нахрен перережу себе вены! Или повешусь, наглотаюсь снотворных! Пусть все знают, что от вашей родительской любви, точнее равнодушия, младшая дочка наложила на себя руки… И у вас останется только одна, идеальная во всех отношениях дочь. Тогда вы будете довольны!

Николай Алексеевич обессиленно опустился на диван.

– Коленька, тебе плохо?! – встревоженно подскочила к нему Эльвира Тимофеевна.

– Конечно, ему плохо, он чувствует свою вину! Отец только Таню любит, она ведь так похожа на его ненаглядную покойную мамочку. А будет еще хуже, когда поймет, что именно из-за его равнодушия, малодушия и гребаной никому не нужной гордости, покойниками станут дочь и еще не рожденный внук. Ты ведь этого хочешь, папочка?! Чтобы нас не было и мы тебе не мешали жить порядочно! Ты жалкий трус, прикрывающийся принципами, который не может защитить свою дочку. Да и вообще неудачник… Вон дядя Сережа, твой одногруппник…

Злую истеричную речь блондинки прервал звук пощечины – это Эльвира Тимофевна, возмущенная нелицеприятными словам в адрес мужа, ударила дочку.

– Не смей так разговаривать с отцом!

Юля ошеломленно схватилась за щеку, в комнате на миг повисла тишина.

– Вот как, мамочка… – зло прошипела красавица-блондинка. – Вот как… Тебе я тоже никогда не была нужна. Меня никто не любит в этой семье!..

Теперь бледнела Эльвира Тимофеевна, а отец светловолосой девушки, пытаясь справиться с нарастающей сердечной болью, продолжал растирать ладонью левую часть груди.

– Юля, я не хотела… – извиняюще шептала мама блондинки, – тебя надо было в чувство привести… У тебя истерика, ты говоришь полный бред. Мы все тебя любим, особенно Таня, постоянно с тобой возилась, когда ты маленькой была…

Но дочка ее не слушала, со злостью оттолкнула протянутые к ней материнские руки и выскочила из комнаты…

– Ко-о-оля-я-я, – присела Эльвира Тимофеевна на диван рядом с бледным мужем, из ее глаз полились слезы, – Коля, что делать?

– Не знаю, Эль, не знаю… – устало произнес мужчина, продолжая тереть горящую грудь.