Не считая собаки - стр. 11
– Мы его отчистим. – Каррадерс неловко погладил причетника по плечу. – Будет как новенькое!
Это вряд ли.
– Ручку оторвало начисто. – Причетник хлюпнул носом и громко высморкался. – Я сам наполнял его песком. Сам вешал у южного входа.
Южный вход находился в противоположном конце собора, от Капеллы мануфактурщиков его отделял целый неф с рядами массивных дубовых скамей.
– Мы найдем ручку, – пообещал Каррадерс (тоже, по-моему, опрометчиво), и они, преклонив колени, будто в молитве, принялись рыться в горелых досках.
Оставив их и новичка, который напряженно что-то высматривал под лестницей (видимо, кошек), я вернулся туда, где крыша обрушилась одним куском.
Застыв посреди центрального нефа, я мучительно соображал, где же теперь искать. Ведро пролетело на взрывной волне почти через ведь собор, окно Кузнечной капеллы взрыв вынес в противоположном направлении. А значит, епископский пенек может оказаться где угодно.
Ощутимо стемнело. По небу скользили лучи зенитных прожекторов, на севере полыхало зарево, не укрощенное еще пожарными постами с первого по семнадцатый, однако света оно не давало, да и луна куда-то скрылась.
Мы тут много не нароем, а на выходе из сети будет ждать леди Шрапнелл с вопросом, где нас носило и почему не найден епископский пенек. Придется нырять обратно или, что еще хуже, снова перебирать на барахолках кошмарные перочистки, полотенца и прихватки и ломать зубы о каменное печенье.
Может, остаться здесь? Запишусь добровольцем в армию, пусть пошлют в тихое, спокойное место – в Нормандию, например. Хотя нет, высадка союзных войск будет только в 1944 году. Тогда в Северную Африку. Эль-Аламейн.
Я отодвинул обугленный конец скамьи и перевернул лежавший под ней камень. Под ним открылись плиты пола, песчаник Капеллы красильщиков. Я уселся на обломок перекрытия.
Подбежавший Мистер Спивенс поскреб лапами плиту.
– Не старайся, малыш, – вздохнул я. – Его здесь нет.
Перед глазами поплыли бесконечные ряды перочисток – вот мой удел отныне. Мистер Спивенс, усевшись у моих ног, посмотрел сочувственно.
– Ты бы помог, будь это в твоих силах, да, дружище? Не зря собаку зовут лучшим другом человека. Верные и преданные, вы делите с нами горе и радость, учите нас истинной дружбе, которой мы, право слово, не заслуживаем. Вы соединили свою судьбу с нашей, вы всегда рядом, на поле брани и у домашнего очага, вы не покинете хозяина, даже если кругом царят хаос и разруха. О благородный пес, в тебе, как в зеркале, отражаются лучшие наши черты, черты идеального человека, не оскверненного войнами и тщеславием, не развращенного…