(не) счастье для Насти - стр. 5

Ненавижу морские путешествия, но тут, как говорится, сам виноват, за язык никто не тянул... Хотя, съездить и помочь другу уж точно лучше, чем жениться на молоденькой вертихвостке, у которой на уме одни балы и торжественные приемы.

___

*лод и лоди — господин и госпожа

Настя

"Не сдаваться!" — было первой мыслью, когда сознание медленно начало возвращаться.

В голове звенело, вокруг все шумело, и я никак не могла разобрать звуков. Мне казалось, что я стою где-то на сцене, а вокруг воют и хлопают разъяренные фанаты.

Обрывки воспоминаний бились в сознании, пытались прорваться, что-то мне показать, но я не помнила ничего. Кто я? Где? Почему не должна сдаваться?!

Попыталась пошевелиться и в ужасе поняла, что тело совершенно меня не слушается. Что со мной сделали? Понимаю что надо заставить себя открыть глаза, но ничего не получается, словно лицо парализовано или превратилось в камень.

Обрывки воспоминаний становятся всё более четкими.

Вот темноволосый мужчина склонился надо мной, что-то бормоча.

— ...Ну, что скажешь, выживет? — донеслось издалека.

— Ещё как выживет. Первой же с молотка уйдёт! — уверенно заявляет мужской голос. Он находится совсем рядом, руки безбожно бродят по моему телу, ощупывая, сжимая, доставляя боль...

С трудом разомкнула тяжёлые веки и чуть не расплакалась, поняв что нахожусь в абсолютной темноте. Я совсем одна, в замкнутом пространстве и никак не могу пошевелиться.

— Исцелил? — Все тот же далекий голос.

— Да. Теперь пора начинать второй этап, — ответили ему.

...Я вижу седовласого старика. Он держит в руках кусок красной глины и по его пальцам пробегают маленькие шаровые молнии. Они впитываются в мягкую глину и она начинает светиться…

Что со мной? Неужели я умерла? Но чувствую же как затекло всё тело. Значит жива. А раз выжила, то должна справиться и со всем остальным.

…Мужчина осторожно кладёт глину ко мне на живот и она начинает расползаться, словно чернильное пятно. Постепенно красная жидкость покрывает ноги, перетекает на руки и медленно приближается к моей шее.

— Сейчас закончу формировать фигуру, через час уже застынет, — говорит седой, а я начинаю кричать от ужаса, но совсем недолго. Еще всего лишь несколько мгновений и глина покрывает меня до самых кончиков волос, закрыв и рот, и глаза...

А сейчас вроде бы стою по струнке смирно: руки по швам, ноги вместе. Ну да, наверное, это всё та же глина. Вопрос только в том, как мне хотя-бы сжать кулаки, чтобы выбраться отсюда?!

Шум в ушах стал ещё более мерзким, казалось, что голова сейчас лопнет, расколется, как кокос упавший с дерева…