( Не)счастье для чудовища - стр. 19

Порой казалось, что все вокруг вдруг стали немыми и глухими. Казалось, что ни одна живая душа не может просто посмотреть контактный номер указанный в моей карте. Настораживало ли меня подобное? Очень. Но отсутствие Мирослава ничто, по сравнению с одиночеством одной маленькой девочки, от которой я не могла оторвать и глаза, раз уж нельзя пока прижать к груди и подержать на руках, понюхать, понять на самом деле, что вот она настоящая и вся моя. К несчастья здесь была не одна я такая, и некоторые лица даже успели примелькаться, но, пожалуй, детская реанимация не самая подходящая обстановка для заведения новых знакомств. Мы лишь украдкой переглядывались и кивали друг другу в знак некоей поддержки, и так же молча продолжали стоять и смотреть сквозь смотровое окно на своих детей. А что еще оставалось делать? Смотреть телевизор? Это нереально, когда знаешь, что твой маленький человек лежит там совсем беспомощный и всеми покинутый. Мне хотелось, чтобы малышка, пускай и через толстое стекло, чувствовала мое присутствие и знала, что мама рядом. Я на каком-то подсознательном уровне знала, что это просто необходимо. Да и я еще помню то поглощающее чувство одиночества родом из детства, когда мне жизненно необходима была любовь матери, ее ласковые руки и теплые объятья. Это сейчас, когда я выросла, стала проще относиться к тому, что я одна. Ну одна и одна, что уж тут поделать. Но эта малышка ни за что не должна узнать на своей шкуре то, что когда-то чувствовала я.

За эту неделю я уже успела перебрать миллион имен в голове, пытаясь понять какое будет лучше для моей девочки, но как назло ничего путного в голову не приходило. А те, что вспоминала, казались дурацкими и совсем не подходящими для нее. Вот если бы Мирослав был рядом, он бы точно быстро выбрал и решил все за меня. Он же хотел девочку, правильно? Но его не было, как и моего лечащего врача Григория Александровича. Вместо него был другой, совсем молоденький на мой взгляд. Я пару раз порывалась выяснить у нового доктора, где мой муж или хотя бы как с ним связаться, но каждый раз сдувалась на утреннем обходе, когда в палату заходила целая делегация вместе с ним. Как-то неудобно было, а потом он то роды принимает, то бегает где-то, как сама неуловимость. А потом я просто плюнула и бросила эту затею. Если Мирослав захотел нас вдруг бросить ни с того ни с сего, поняв, что ему будет сложно ужиться с моим-то новым диагнозом или еще по каким неведомым мне причинам, то так тому и быть, справлюсь как-нибудь и без него. Я же, можно сказать, даже и не успела привыкнуть к его присутствию в своей жизни, а о той прошлой пока не появилось ни единого проблеска воспоминаний. Но мне почему-то кажется, что не мог он так поступить с нами, наверное, просто работы много. По крайней мере, когда я так считаю, на душе спокойнее.