Не рычите, маэстро, или счастье для Льва - стр. 40
Было совсем поздно и задерживаться было совершенно неприлично. Он стал прощаться, получалось как-то неловко.
- Вы придете еще? – спросил у него Саша прямо.
Лев только растерянно посмотрел на Ирину.
- Если у нашего гостя будет время, - тихо проговорила женщина.
- Будет, - Лев посмотрел ей прямо в глаза.
- Тогда добро пожаловать.
Саша был отправлен чистить зубы и умываться.
- Ты просто потряс его воображение.
Получилось как-то недобро. Лева даже поморщился – такой разительный контраст с чудесным, добрым вечером, ради которого стоило прыгать с самолета на самолет, рискнуть и приехать в Питер, несмотря на острую нехватку времени и – самое главное – свои страхи.
- Если бы про то, что я появился – и исчезну…
- Просто через несколько дней декабрь. И…
- У меня плотный рабочий график, - Лева отчего-то начал злиться. – Особенно в декабре. А еще в феврале. И… весь этот год. Пусть так часто, как мне бы хотелось, навещать Сашу не получиться, но все же…
- Просто если он привяжется.
- Ирина. В конце концов – это ты мне ничего не сказала.
- Ты бы мог взять трубку. Или ответить на смски.
Замечательно! Теперь они стояли в коридоре около входной двери и практически беззвучно шипели друг на друга. Ну, как две стосковавшиеся гадюки! Изумительный финал практически семейного вечера!
- Да не получал я никаких смсок.
- Да что ты!
- Ну, посмотри у себя в телефоне. Ты не отсылала на мой номер ничего. Посмотри. Я тебе звонил. Проверь по сообщениям на мой номер.
- Чтоб ты знал – у тебя номер не высвечивается.
- Да? А, мне же Олег выставлял.
- Олег?
- Начальник охраны.
- У тебя и охрана есть?
- Не у меня.
Ирина унеслась на кухню. Вернулась через мгновение с телефоном.
- Вот!
И показала на сообщение, пятилетней давности.
- Я сохранила!
Лев посмотрел на сообщение – все очень нейтрально. Объяснения, кто она такая. Действительно, по имени, которое он и не знал, ее бы он и не вспомнил. Дурацкая история… Какая… дурацкая.
- Тут цифры местами перепутаны. В конце. У меня телефон на «девять-три» заканчивается. А тут «три – девять».
…
Это был какой-то дурацкий понедельник. Из разряда «В понедельник Штирлица повели на расстрел. Да. Неделя не обещала быть легкой». А все почему? Да потому, что нельзя и близко подходить к работе, а тем более к студентам и коллегам с дурацкой счастливой улыбкой, в состоянии ненормальной любви к миру и его окрестностям.
Окружающие это чуют. И начинают решительно окружать.
- Я прошу вас! – стонала перед ней чья-то мамочка, заламывая руки. И хорошо, что только свои. – Дайте Светочке шанс.
- Простите, - осторожно проговорила Ирина, - какой шанс. Дополнительная сессия закончилась еще в сентябре. Сейчас конец ноября. Ваша дочь отчислена. И я, кстати, не помню, чтобы она активно приходила на пересдачи.