Не рычите, маэстро, или счастье для Льва - стр. 31
- Да и когда с семи лет по гастролям, тоже многое чего видишь, слышишь. И в разном состоянии разобранности выходить работать приходилось. И, кстати, не обязательно что-то связано с алкоголем.
- А слова волшебные чьи?
- Руководителя хора, понятное дело. Хоровое пение у нас было поставлено…
- «Пойте, урроды» – это же классика. Сначала спеть. Сдохнуть потом.
- Любого поднимало. Проверено.
Лева слушал голоса, доносившиеся до него как из-под слоя ваты, чувствовал себя как-то странно. Не собой. И – самое странное и жутковатое – совершенно не помнил вчерашнего дня. И вообще – что обсуждали эти трое? Почему не слышно голоса Ивана? И самое главное – что с концертом?
Концерт!
Его аж в жар бросило. В висках заломило, он огляделся. Его номер в питерском отеле, только вон система стоит, бутылки, капельница прикручена, незнакомая женщина в больничной одежде дремлет в кресле. А голоса доносятся из соседней комнаты.
Что с ним?
Он вскочил, голова закружилась, внутри черепной коробки отчаянно задолбило. Лев ухватился за спинку кровати, чтобы не рухнуть.
- Не надо резких движений, - негромко, привычно проговорила женщина. – Тихонько. Спокойно.
- Что?..
Лева обвел взглядом все великолепие номера, обнаружил брошенный на пол смокинг, брюки, измятую рубашку – ну, просто выкинутый белый флаг поражения. Кто так обошелся в его концертной одеждой! Понял, в каком виде стоит перед женщиной.
Да твою ж!
Даже голова перестала болеть.
Женщина рассмеялась и поднялась:
- Если вы в душ, то не надо дверь закрывать. На всякий случай. А то у вас всю ночь давление скакало. Сначала рухнуло, потом поднялось. А потом спазм – вы вообще задыхаться начали. Так что…
Лева схватил чемодан и покатил его в сторону ванной. Уже прикрывая дверь, услышал ироничное:
- Пациент скорее жив.
И какое-то обидный и очень многообещающий смех.
Так. Что с ним вчера было?
Ирина. Ее слова. Жестокие. Как вонзающийся нож. В чем-то справедливые. В чем-то – нет. Но от них как-то сразу стало больно дышать.
А потом? Провал.
Вода рухнула на голову. Стало чуть легче. Но вопросы-вопросы-вопросы. И главный. Концерт. Он его отработал?
Очень болела спина, как будто он ударился ей несколько раз. И нос. Лева его попробовал. Чуть отек, но не сломан.
Кряхтя, как старик, вылез из душа, оделся. И вышел в люди. Узнавать правду.
Когда он вышел в гостиную, то воцарилась мертвая тишина. Три пары глаз уставились на него так недобро…
Лев пожалел, что медработник ушла. В конце концов, неизвестная ему женщина давала клятву Гиппократа и не должна была позволить вот этим вот… как их точнее назвать… растерзать его.