Не русские идут - стр. 5
Поднялись в «маковку» соборной комнаты терема, на самый верх, расположились за круглым деревянным столом, на красивых резных деревянных креслах.
Солнце светило в распахнутые окна соборной вовсю, но внутри было прохладно, по закруглённым углам горницы гулял слабый свежий ветерок.
Владыко оглядел обращённые к нему лица, привычно огладил бороду. По губам его промелькнула странная виноватая улыбка.
– Ухожу я, родовичи.
В светлице стало совсем тихо.
Гостомысл пригладил волосы на голове, глянул остро.
– Ох, не время… Несмотря на успокаивающие речи министров и чиновников во власти, дела на Руси далеко не блестящи. Давление Криптосистемы на души людей усиливается, зомбирующие нас силы перестраиваются, завоёвывают властные высоты…
Старик повёл рукой, останавливая волхва.
– Ты прав, заботник, нас обложили со всех сторон, завоевание Руси продолжается, чёрные туманы потянулись к детям нашим. Но и мы не стоим на месте, Владыко.
Гостомысл непонимающе встопорщил брови.
– Владыко ты, Сварг.
Седой покачал головой.
– Теперь ты. Закончу. Община живёт, растёт и укрепляется, РуНО[1] всё больше получает поддержку в глубинах народа, программа «Три-Эн» продолжает развиваться, и её уже не остановить. А я слишком стар, чтобы провидеть Замысел Вседержителя.
Снова комнатой завладела тишина.
Шевельнулся Лихарь.
– Среди властников Духовно-Родовой Общины нет надлежащего согласия.
– Знаю, потому и задержался. Но в РуНО пришли другие люди, более ответственные, имеющие канал связи с этическим Промыслом бытия, они справятся с тенденцией раскола и без меня.
– В Гренландию повадились эмиссары жрецов. Двое наших разведчиков погибли.
– Пошлите туда витязя.
– Завтра посвящение в князи Рода, – сказал Гостомысл.
– Я буду.
– В наши школы нужны учителя, – добавил Лихарь.
– Учителей тоже надо учить, чтобы они могли бороться с чужими идеологемами так же естественно и просто, как дышат. Это главная задача Общины, и вам придётся многое изменить на этом пути.
– Но без защиты нам не обойтись, без правников, витязей и людей действия.
– Разумеется, воевода. Когда на кону стоит чья-то жизнь, её надобно защищать в предельно жёсткой форме, хотя убийство – крайняя мера, заставляющая нас делать непростой выбор. Всё сотворенное нами возвращается в той или иной мере, гнев и страх тоже. Прошу прощения за стариковское ворчание. И всё же мне пора. Теперь вы будете заканчивать то, что не успел я.
– Формирование корректирующего импульса, – медленно проговорил Гостомысл, вдруг демонстрируя жест Белого волхва: пальцы огладили бородку; Сварг заметил это, глаза его лукаво сверкнули.