(Не)простой спасатель - стр. 14

Алексей тоже присел, пытаясь отдышаться:

– Здоровый чертяка, чем тебя Машуня только кормит?

Максим на смену темы не повелся, кинул на Алексея только хмурый взгляд.

– Ой, да не пялился я на твою рыжую малявку, там и смотреть-то не на что, ее прелести только под микроскопом рассматривать.

Макс на такой с его точки зрения оскорбительный комментарий Элькиной внешности снова подался к Лёхе, но тот предупредительно вскинул вверх ладони:

– Эй, полегче, убьешь дядю, потом век жалеть будешь, – Макс вернулся обратно.

– А чего тогда завис на конце строя? – и осенённый догадкой громко удивился, – ты на Польку что ли слюни пускал?

– А ну полегче с выражениями, со старшим разговариваешь, – осек его Леха.

– Да, ладно, – удивился ещё больше Макс, – походу батя и правду говорит, что ты дурак, это ж надо на Лебедеву запасть.

– Ни на кого я не запал, – поднялся с пола Леха.

– Ну тогда хорошо, волноваться не о чем, а то она дочь Седого, с ним ты явно ничего общего иметь не захочешь, – заметил Максим.

– Откуда такая осведомленность у семнадцатилетнего пацана о криминальных авторитетах города, – сделал непроницаемое лицо Леха.

– Так фамилия обязывает, ты не забыл, кто у меня дед и отец.

– Ясно. Пошли в душ, и я тебя подвезу, – направляясь в сторону раздевалок произнес Алексей, – где так технику прокачал?

– Так я КМС в прошлом году получил ещё, если все хорошо, то после Нового года мастера получу. В области и регионе я первый, ты же на соревнования не ходишь, – с лёгкой обидой произнес Макс.

– Прости, – со стыдом произнес Алексей, – после Нового года приду обязательно, – похлопал его по плечу.

– Отец всегда ходит, и дед звонит перед соревнованиями, – ещё больше пристыжая Леху заметил Макс.

– Да понял я, понял, виноват перед вами, исправлюсь.

На парковке усевшись в машину Алексей не утерпел и задал Максу, не дающий ему покоя вопрос:

– Если она дочь Седого, то почему фамилия другая?

– Так она на мать была записана, как модно говорить внебрачный ребенок. Они и жили до осени вдвоем с матерью, а в октябре пожар случился, Полину вынесли из огня, а мать погибла. Ее после этого Седой к себе и забрал.

– Где, говоришь они с матерью жили? – поинтересовался Леха.

– Так на Вятской, а что?

– Да так, вспоминаю, кто выезжал на этот пожар, – задумчиво ответил Леха, вспоминая ощущения хрупкого девичьего тельца в своих руках.

Шок – это первое чувство, которое Полина испытала, увидев в школе человека, которого видела всего один раз в жизни, но его образ навсегда закрепился в памяти. Тело испытало фантомные ощущения крепких мужских рук в грубых перчатках. Грудь сдавило, и Полина панически испугалась, что не сможет сделать вдох. Ей даже в носу почувствовался запах гари.