Не проскочи мимо! Два кусочечка колбаски… Стоянка поезда одна минута - стр. 7

и диком укропе койнут. Головки лука собирают осенью (только надо не перепутать его со вторым его видом, который люди не едят, а только животные), высушивают, толкут и хранят в платяных мешочках. Добавляют в супы, пельмени, колбасу. Зрелые зерна койнута собирают, высушивают, толкут в ступке, просеивают. Такой порошок добавляют в супы и фарш.

До вечера Яна рисовала, пристроившись у окна своей спальни, которое выходило на бескрайнюю степь. Баба Шура ей не мешала. Шуршала какими-то своими домашними делами. Солнце постепенно клонилось к закату, и картина за окном волшебно менялась. Яна торопилась запечатлеть это текуче меняющееся великолепие, вся уйдя в работу. И потому вздрогнула, когда за её спиной раздался голос бабы Шуры:

– Красиво, – вынесла вердикт хозяйка, рассматривая через плечо Яны плоды её трудов, – Гости, однако, скоро будут.

«Гости – это хорошо, гости – это интересно!», – думала Яна, с удовольствием потягиваясь, чтобы размять затёкшую спину и шею. Но даже представить себе не могла насколько это будет интересно.

Гостей оказалось трое: дед Трофим – высокий старик, не согнутый годами и явно русский, и две сестры-тувинки, такого же неопределённого возраста, как и баба Шура, Падма^>4 и Сайлыкмаа^>5. И, кстати, хозяйку Яны звали Шуру, а не Шура, что в переводе с тувинского означало – красивая. Это уже русские так переиначили на свой лад, чтобы удобнее было произносить. Две сестрички, русский дедушка и бабушка Шуру оказались единственными жителями посёлка Ал-Чуур. Заходили гости в дом не торопясь, степенно произносили – «Экии!», что означало – «Здравствуйте!». Вежливо спрашивали друг у друга: «Кайы хире чоруп тур сен?» – «Как дела?» и внимательно выслушивали ответ.

На ужине во главе стола было, как оказалось, самое почётное блюдо тувинцев – ужа^>6, которое готовится на сватание невесты, самого свадебного пира, рождение ребенка, обряда освещения или больших праздников ради самого уважаемого человека. Им, к своему немалому смущению, оказалась Яна. И пришлось ей совершать целый ритуал за столом: отрезать мясо и жир с левой стороны ужа, класть их на правую сторону тарелки, затем отрезать с правой стороны, первой съесть кусочек, а потом угощать всех остальных.

На этом обряды не закончились. Все присутствующие ещё раз представились Яне, и оказалось, что у каждого есть второе, сакральное, имя, которое сообщается другому человеку только в знак полного доверия. Первой встала из-за стола бабушка Шуру, торжественно подняла большую рюмку с арага – молочной водкой, сделала маленький глоток и произнесла – Шенне, что означало «пион», и чокнулась с Яной. Пришлось той повторять эти действия в обратном порядке и назвать своё полное имя – Ульяна, другого-то второго имени у неё не было. Сайлыкмаа была ещё и Урана (мастерица, рукодельница). Падма – «звездой» Сылдысмаа. Дед Трофим – Балчыр, что в переводе означало – «светлый». Как чуть позже поняла Яна, имя это было дано ему не только в силу светлой кожи, но и светлой его души. Яне тоже пообещали найти со временем тувинское имя.