Не проси тебя простить - стр. 3
Глава 1
Денис. Наши дни
– Ну здравствуй, златоглавая красавица Москва. Век бы тебя не видел.
Я замираю на верхней ступеньке трапа, медленно осматривая столичные красоты. Вика молчит стоит позади меня, не мешая погрузиться мыслями в прошлое. За тридцать три года своей жизни мне удалось побывать во многих городах мира, но столица нашей необъятной страны занимала первое место в списке самых ненавистных мест планеты.
Зато Питер занимал в моем сердце особое место, прочно ассоциируясь в памяти с обожаемой мамой. Она была примой Мариинского театра, танцевала лучшие партии, пока однажды, на одном из благотворительных приемов, случайно не столкнулась с агрессивным и наглым московским бизнесменом, в которого влюбилась без памяти. Ее чувства оказались взаимны, и с той минуты они больше не расставались. Это не фигура речи, мама действительно бросила карьеру, чтобы быть рядом с любимым. Они жили на два города, не оставаясь подолгу на одном месте. Даже появление ребенка ничего не изменило в их жизни. Родители меня любили, но друг друга любили больше.
Мне приходилось подолгу жить с бабушкой и дедушкой со стороны отца, в большом унылом доме, который совсем не был предназначен для детей. Приезд родителей, роскошно одетых и красивых, всегда воспринимался мной, как праздник. Ровно до того рокового дня.
Они как раз возвращались в Москву, когда их автомобиль расстреляла группа неизвестных. Мама скончалась на месте, не приходя в сознание, а отец через неделю в больнице. Но не потому, что раны были настолько серьезными. Он уже шел на поправку, когда подслушал беседу двух санитарок и из нее узнал о гибели своей возлюбленной. После этого ему просто не захотелось жить.
Он и не подумал о сыне, который остался сиротой из-за его трусости и слабости, а ведь мне было всего одиннадцать лет. Дедушка с бабушкой не выдержали такого удара, их хоронили спустя две недели после смерти сына.
И выяснилось, что из родных у меня остался только дед со стороны мамы, действующий контр-адмирал Балтийского флота. У него не было никакого опыта в обращении с детьми, но он уволился в запас и принял нелегкое бремя опекунства. Тогда же я и уговорил его позволить мне сменить фамилию на материнскую, потому что поступок отца так и не нашел отклика в моей душе.
Дед принял на себя руководство империей отца и переехал в столицу. Ему физически тяжело было оставаться в городе на Неве, где каждая улица напоминала о единственной дочери. Я же наоборот сбежал туда, чтобы учиться в школе-интернате, как можно дальше от ненавистной Москвы. Так мы и жили, вдвоем против всего остального мира. Но дело было не только в родителях.