(Не) прощаю тебя - стр. 24
Зачем всё это было? Чтоб лично расписаться в своей никчёмности. Чтоб уж наверняка Катёну отвадить от такой мрази, как я. Можно было бы соврать, а не изменять реально. Но тогда уверен был, что сам же к ней и прибегу. А так совесть бы не позволила, не то что рядом быть, а в глаза ей смотреть.
Как вспомню, насколько плохо ей было, так воздухом давиться начинаю. Наворотил дел. Но и промолчать не мог. Я её предал. Нас предал. И неважно с причиной или без. Какая хер разница уже? Сам факт. Ублюдский факт. Как об этом молчать? Смотреть на неё и вспоминать о своей гнильце? Признался ей сразу же. В этот же вечер. Понимал, что это начало конца. Но я ведь подсознательно этого и хотел? Только от этого конца, стало ещё гаже. Поломал нам жизни.
Естественно, секретаршу я уволил. Предложил написать по собственному, она практически не противилась. Ни о каком повторении и речи не шло. Правда с дальнейшими моими просчётами вышла осечка. Всё равно не смог нормально отпустить Катёну. Трепал нервы и ей, и себе. Метался из крайности в крайность. То к ней, то от неё. Житья не давал. Сам болел ей. Я тогда вообще каким-то невменяемым был. И для чего, спрашивается, наворотил дел? Думал, проще так будет? Ага, как же. Хер там, а не проще. Скрутило потом ещё хлеще. Все факторы и последствия слились в один беспросветный пиздец.
Конечно, зря я тогда так. Очень зря. Честно могу сказать, что до сих пор жалею. Трахать можно кого угодно, а вот найти женщину, с которой жизнь связать захочешь, куда сложнее. Часто это говорю. Я такую женщину, которую хочется любить на всю катушку, бездарно проебал. И в прямом, и в переносном смысле.
Это сейчас понимаю, что всё можно было бы пережить. Справились бы с диагнозом. Ведь сейчас я не вижу ничего противоестественного в том, чтоб воспитывать неродного по крови ребёнка. Просто нужно было время, чтоб всё утряслось. А я нам этого времени не дал. Лишил такой возможности.
А зря, как оказалось. Ведь с годами пришёл к одному умозаключению, что если до одури любишь женщину, то и ребёнка полюбишь. И плевать, что там моей крови ноль целых, ноль десятых. Ну и что, что моих черт в нём не будет? Зато воспитал бы я. И полюбил бы.
Поняв, что так и не ответил, набрал текст. Мудак? Да. Жалею о том, что натворил? Несомненно. Не знаю, что это изменит, но, по крайней мере, честно.
Выйдя из машины, побрёл к дому Никольских. Так закрутился в последнее время, что к Никите с Варьком, сорвался только сейчас. И то спонтанно. Так бы, наверное, ещё долго собирался.
– Привет! Проходи, Гриш. – дверь открыла улыбающаяся Варя, с Олесей на руках. – Никита сейчас по телефону договорит и подтянется.