Не прощаемся. «Лейтенантская проза» СВО - стр. 14

– Ниче, – говорит «Пустельга», – нормально командует.

Выходит, в полку на передке чуть больше ста человек?

Позиции оборудованы в лесопосадке, которая тянется вдоль южного кювета шоссе Краснинское – Белогорская. Севернее – Александровка, северо-восточнее – Бирюзовая, северо-западнее – Благодатовка. Мертвые, безлюдные, темные деревни.

Окопы представляют собой не траншеи, а скорее ячейки – узкие щели. Они предназначены не для боя, а для укрытия от огня артиллерии и минометов. Настилы бревенчатые, тонкие, они не способны защитить ни от мины, ни от снаряда, зато позволяют спрятаться от коптера. Выкопаны окопы ниже уровня дороги, и, чтобы вести огонь из стрелкового оружия, бойцам нужно взобраться чуть выше по скату.

От других лесопосадок передок отличается. Оставшиеся без листвы ветки и стволы деревьев изуродованными черными пальцами устремлены в небо, кусты ободраны и измяты. Повсюду валяется мусор, бутылки с водой и из-под воды, они настолько грязные, что не различишь. Консервы, вскрытые ящики с боеприпасами вызывают у «Прозы» недоумение.

– Мальчишки, – поясняет «Пустельга», – стараются сначала съесть вкусненькое. А консервы надоели.

С каждой остановкой лица солдат становятся все серьезней, фигуры тех, кто выбирается из кузова, подтянутыми и собранными.

– Не наступи мне на симку! – кричит кому-то Лео.

Все ржут.

У позиции четвертой роты к уазику подходят трое ополченцев, просятся отвезти и их помыться.

– А вы случаем не беженцы? – настороженно спрашивает «Пустельга» и отказывает им: – Без приказа не могу.

На обратном пути замполит показывает «Прозе» полковую бронегруппу – три БМД-4, настолько тщательно замаскированные в лесопосадках, что «Пустельга» подъезжает к ним вплотную, чтобы «Проза» смог их разглядеть.

– А БМД-2 – бестолковая хрень, – говорит «Пустельга». – Тридцатимиллиметровая пушка только против пехоты хороша, а против брони бесполезна. Мы их в тыл убрали.

Уже светло. На заброшенных с весны полях то тут, то там торчат белые кассетницы от украинских «Ураганов». «Проза» различает воронки от мин, они похожи на дырки от HIMARSов, но не такие глубокие.

Возвращаются в Сухую Балку. В свете утра видно, что длина деревни не превышает 800 метров, дома стоят только на одной стороне единственной улицы. Слышно, как ругается бабка на связистов:

– Топчете мне огород, наши придут – покажут вам!

В соседнем огороде мужчина лет шестидесяти копает картошку. Крошечный песик пасет кур, которые исследуют пашню. Заборов в деревне не осталось.

На обратном пути замполит практикует повороты на полной скорости с помощью «ручника». Выпендривается перед «Прозой». В уазике ревет музыка – личная подборка «Пустельги», кого в ней только нет, но «Проза» узнает только Высоцкого.