Не прикасайся! - стр. 57

Ненавижу это состояние полной беспомощности. Я могу ходить по знакомым местам. По дому могу без трости, по саду тоже, хотя отец не разрешает. С тростью могу ходить практически везде, а если с собой есть навигатор, то ориентируюсь в городе я порой намного лучше курьеров доставок еды.

А вот в незнакомых помещениях я превращаюсь в комочек напряжения. Боюсь сдвинуться с места и налететь на что-нибудь. Упасть, порезаться, удариться, добавить к куче шрамов после аварии еще парочку.

Квартира Крестовского – настоящее подземелье для слепого. Холодное, нелюдимое. Наверняка серое и черное, с кучей металлических оттенков, геометрических линий и огромными пустыми пространствами. Очень холодная и тактильно пугающая квартира.

- Так, - слышу голос Алекса, - сейчас ты идешь в душ и переодеваешься в сухой халат, поняла? Потом пообщаемся.

- Я…

- Да, я понял, ты никуда не собираешься идти. Сдохнешь от пневмонии только потому что шило в заднице не позволило переодеться. Давай-давай, в душ, я сказал.

Ненавижу! Его, себя, такие моменты…

- Я не знаю, где душ.

Мужчина подводит меня к какой-то двери и кладет руку на косяк. Я слышу удаляющиеся шаги, затем – шум воды.

- В кабину сама зайти в состоянии?

- Да, - отвечаю сквозь зубы.

- Вот и молодец. Вперед.

Дверь за мной закрывается. Жар от воды согревает, и я понимаю, что упрямиться дальше просто неразумно. Если останусь в мокром платье, заболею и все станет только хуже. Нащупываю замок и несколько раз проверяю, что дверь точно заперта. Тут же слышу:

- Размечталась. Дверь отопри.

- Зачем?

- Затем, что ты в неадеквате, раз сбежала, и я не собираюсь давать тебе шанс на новую выходку. Дверь отопри, иначе я тебе ее вынесу.

- Если ты завалишься сюда, пока я в душе, следующее интервью будешь давать в отделении полиции, ясно? – рычу я, но защелку обратно поворачиваю.

Чувство уверенности тут же сменяется ощущением, что я у всех на виду. Даже проверяю несколько раз, что дверь все еще на месте, а потом долго вслушиваюсь в звуки из квартиры. Но Крестовского, кажется, нет рядом. Это не слишком успокаивает, я все равно что в клетке с тигром. И пусть зверь куда-то отошел, лежит себе в углу и лениво машет хвостом, он все равно настороже.

Стою перед зеркалом. Смешно. Эта привычка из той, прошлой жизни. Сейчас с таким же успехом я могу смотреть в микроволновку или в глухую стену. Но привычка еще сильна, это стояние возле раковины даже успокаивает. Несколько секунд, чтобы обрести душевное равновесие и начать раздеваться.

От горячей воды по телу разливается блаженство. Я с наслаждением стою под душем, смываю усталость и тоску прошедшего дня. Жаль, что после меня не ждет родная теплая постелька… или хоть какая-то. Увы, но впереди маячит непростой разговор с Крестовским. Хотя какой разговор? Он будет орать, я – уйду в глухую оборону. Потом он позвонит отцу, и адская ночка продолжится уже в машине, а затем и дома. На это невозможно настроиться и перегрузить нервную систему за пятнадцать минут в душе.