Не прикасайся! - стр. 25

- М-м-м?

- Что дала интервью. Думаешь, нельзя было говорить о Крестовском и он разозлится?

- Он разозлится.

- Спасибо, помог, - бурчу. – Закажи мне десерт.

- Какой вы хотите?

- Не знаю, а какие здесь есть?

- Тирамису, наполеон с малиной, чернично-йогуртовый, гранола с крем-брюле, сырники с вареньем, блинчики с яблочным припеком и крамблом…

- Блинчики.

- Хорошо, Анастасия Борисовна. У вас звонит телефон.

Но это я и без него слышу.

- Да?

- Привет, Насть.

- Никита? – Я совершенно искренне удивляюсь.

- Узнала, богатым не буду. Ну и ладно. Хотел пригласить тебя куда-нибудь. Билетов на «Принzzа» нет, поэтому я решил у тебя узнать, куда ты хочешь пойти и пригласить.

Я не знаю, что сказать, потому что не верила до последнего, что он позвонит. Зачем симпатичном спортивному парню общаться со слепой девчонкой, которая даже красится на ощупь и не факт, что красиво?

- На-а-асть? Ты еще там?

- Да, прости, я задумалась.

- Так что? Куда ты хочешь пойти?

- На лед, - вырывается у меня прежде, чем я успеваю что-либо сообразить.

- Ого… не вопрос. Правда, предупреждаю, что стою на коньках… в общем, слава Богу, что стою. Когда тебе удобно? А тебя отпустят не с тренером, а со мной?

- Давай в «Элит» в субботу. Сергей Олегович звонил, извинялся за тренера и сказал, что назначит нового. Заодно поучит тебя кататься. Весь лед будет в полном нашем распоряжении.

- Супер. Тогда после льда приглашаю тебя на ужин.

- Идет. – Я чувствую себя так, словно за спиной вырастают крылья. – До встречи.

- Ваш десерт.

Слышу, как официант ставит передо мной тарелку, и приступаю к блинчикам уже совершенно в другом настроении. До звонка Никиты это был способ заесть стресс, а сейчас – приятное дополнение к неплохому, в общем-то, дню. Возможно, из этого ничего не выйдет. Возможно, общение с Никитой закончится на паре встреч, если не на первой.

Но зато оно хотя бы будет. И, может, мысль о собственной неполноценности в качестве девушки девятнадцати лет перестанет меня изводить.

- Макс, а как считаешь, мне стоит подстричься?

Звук активного жевания вдруг утихает. Я хихикаю, пытаясь представить ошалелое лицо мужчины, но быстро сникаю. На самом деле я даже не знаю, как Макс выглядит. Мир стремительно изменяется, он уже не такой, каким я его помню. Папа наверняка постарел. У брата появились сын и дочь, которых я никогда не видела, а моя племяшка Маша за четыре года выросла, а ведь я все еще помню ее крошкой-пятилеткой. Особенно грустно держать на руках малую, Лизу, и понятия не иметь, как она выглядит, когда улыбается тебе, а когда грустит.